Молчит. Явно что-то еще сказать хочет, но решиться сразу не может. Жду.
— Спасибо.
— Федь…
— Буду иметь.
Смеюсь.
Начинаю прощаться на пороге. Он настойчив. Обнимает, пытается поцеловать. Двинуть ему что ли? Но до этого не доходит. Просто потому, что за спиной Ёблонского (вот уж правда!) в свете уличного фонаря вырастает внушительная фигура Федьки Кондратьева. Черная форма с нашивками, краповый берет, который кажется крохотным на его здоровенной башке. Ростом на полголовы выше немаленького Ивана, а плечи такие, что еле влезают в дверной проем. Впору боком проходить, чтобы ненароком косяк не высадить.
Едва Кондратьев прощается и уходит, мне тут же звонит отец.
— Маша-простокваша. Споем?
— Спит Розита и не чует,
Что на ней матрос ночует.
— Вот пробудится Розита
И прогонит паразита.
— Там, где раньше тигры срали,
Мы проложим магистрали.
Всем назло, едрена мать,
Сибирью будем прирастать.
Вышел дядя на крыльцо
Почесать свое яйцо.
Сунул руку — нет яйца!
Так и грохнулся с крыльца.
Под горой стояли трое:
Он, она и у него.
— На горе собака воет,
Под горою — ничего.
* * *
— Сидит Ваня на крыльце
С выраженьем на лице.
Выражает то лицо,
Чем садятся на крыльцо.
— А мне Манечка давала
Прямо на скамеечке.
Не подумайте чего —
Из кармана семечки.
* * *
* * *
— Не любите девки море,
А любите моряков.
— Моряки ебутся стоя
У скалистых берегов.
* * *
— Маш, извините нас, пожалуйста. Просто у Яблонского такая репутация, а вы… Вы, Маш, такая… Ну, выглядите так, как его очередная пассия, а не как… Ну в общем, простите нас.
— Джентльмены! Было приятно познакомиться. Надеюсь, когда я приду сюда в следующий раз, наша беседа будет более конструктивной.
Глянула на предмет его страданий — «Джеймесон», «Джеймесон», «Джеймесон»… Да уж. Трудно будет объяснить бухгалтеру необходимость такого количества виски на съемочной площадке.
Как ни странно зверюга узнает меня. Позволяет погладить и даже почесать в его любимом месте — под нижней челюстью. Вот только глаза у него усталые. И вообще он чем-то похож на моего папу. Некогда царь зверей, сильнейший в стае, теперь он стареет… Силы уходят, более молодые самцы оттесняют в сторону, и ветеринар все чаще хмурится при плановом врачебном осмотре…
— Нет, пап. Не моя идея, не мне и реализовывать.
Собираюсь уезжать. Но меня не пускают. Оказывается сегодня день в цирке особый. Играют свадьбу. Еще одна пара внутри нашего трудового коллектива. Из молодых. Знаю их плохо. Но они так настойчиво просят меня задержаться, что я соглашаюсь. Звоню только Яблонскому-Жаблонскому — сказать, что хотела бы задержаться и узнать, могу ли себе это позволить.