Слова Приходченко о том, что Егора уже может и не быть в живых, мучают меня. Только отвлекусь на какие-то другие мысли или дела, как вдруг короткое слово «Егор!» втыкается в самое сердце. Надо взять себя в руки. Мне нужна трезвая голова. Если начать биться в истерике, то только все испортишь.
— Он и свалил. Пропал. Трубку не берет. Друзья беспокоятся. Мне звонили, спрашивали, не появлялся ли он на моем горизонте. Я сказала, что нет, а ты оказывается с ним вчера говорил… Не знаешь, куда он после думал податься?
Парень невольно хватается за отбитое место, а я, пользуясь этим, кидаюсь бежать, петляя как заяц. Против лома нет приема. Переть с голыми руками на пистолет можно только от очень большой безысходности. Но далеко уйти он мне не дает. Хотя почему-то и не стреляет. Вместо этого догоняет и сбивает с ног. Валимся на землю оба. В дзюдо и самбо это, кажется, называется «перевести бой в партер». Но я таким тонкостям не обучена. Мне бы выжить.
Подходит заинтересованная Мария-Тереза и проделывает ту же процедуру, что и Приходченко только что. Кивает. Сведения, которые может сообщить она, еще конкретнее. Милый птенчик называет регион, откуда вероятнее всего поставляется наркотик, качество, а как следствие уровень лаборатории, где продукт произведен и примерную цену в евро. «Отец как раз такой на рынок поставляет». Семейный бизнес, черт побери!
Перепуганный Иконников было хватается за телефон, даже находит нужный номер… Я жду, затаив дыхание. Позвонит? Эх! Нет. Так и не решается. Ворчит себе под нос: «Перетопчется!» Осторожный, сволочь, хоть и обдолбанный. Теперь бы отвлечь его как-нибудь, чтобы на номерок, который так и остался висеть на экране его айфона, глянуть. Но как? Не просить же водички принести попить. Тем более, что за водой он наверняка с телефоном и упрется.
— Тут какой-то тип вчера спрашивал о тебе. Не он?
— Пап…
— И тебя, Маш, в том числе. Потом ширнется, полегчает ему, терзаться будет страшно, но и в следующий раз сдаст, когда край наступит. Так что рассчитывать на его поддержку нельзя. Опасно это.
— Как минимум наркотической зависимостью, с которой в его возрасте соскочить ох как трудно.
— Не-е. За дурь пока что чеки, слава богу, не додумались выбивать.
Те самые «следаки» из спец-группы инструктируют меня остаток дня и полночи. Объясняют, как себя вести, на что обращать особое внимание. Убеждают быть максимально осторожной, зря не рисковать и в случае чего сразу сообщать куда следует — а точнее им. Но если так мне удобнее, то полковнику Приходченко или майору Кондратьеву.