Немецкие шлягеры и веселая музыка время от времени перекрывали стоящий шум громких разговоров и смеха разгулявшихся посетителей ресторана.
Все, кроме Садика, внимательно изучали меню. Один он все вертел головой по сторонам, открывая в окружающей обстановке все новое и новое для себя. Ребята не пытались с ним заговорить. Его будто и не было. О нем вспомнила лишь Анна, когда подошли официанты.
Вся компания на английском начала предлагать Садику отведать национальные сосиски по-баварски. Но он промолчал. Анна попросила официанта принести ему что-то рыбное. Садик вздохнул с облегчением. Затем она приникла губами к его уху и шёпотом спросила:
– Надеюсь, от пива ты не откажешься?
– Думаю, что нет. Мне сразу… три… бокала, – уверенным голосом ответил Садик.
Он подумал: «Быть здесь и не попробовать их хваленное пиво?» У него поднялось настроение, он начал чувствовать себя комфортнее в новой обстановке.
Пиво под рыбу хорошо идет. Все было вкусно. Садик наслаждался приятной едой. Ему этого так долго не хватало. Он начал чувствовать опьянение. Не только от выпитого пива, но и от обстановки, в которой он неожиданно оказался. После стольких месяцев нервной и кошмарной жизни вдруг попасть на веселый праздник… Тут и без пива одурманишься.
Садик почувствовал лёгкое головокружение и подступающую эйфорию. Он давно такого не испытывал – чувства, что ты на седьмом небе. Да ещё рядом сидела девушка, о которой он думал в последние месяцы даже во сне…
Он вновь почувствовал себя счастливым молодым человеком. Он даже поймал себя на мысли, что не помнит, был ли он так счастлив вообще в своей прошлой жизни?
Чего ему теперь не хватало, так это общения. Он уже об этом подумал. Хотел даже сказать что-то на английском вроде: «Классно все тут у вас, ценю ваше пиво. Да и музыка приятная…» Как тут старые знакомые Анны сами завязали беседу. Вероятно, им уже стало не о чем говорить и они обменялись всеми новостями.
– Анна рассказала немного о тебе. Ну… что ты из Сирии и все такое прочее. Мы знаем, что сейчас у тебя на родине гражданская война… – начала жена одного из парней.
Садику стало больно, но чтобы скрыть подступившие слезы, он опустил глаза и, как бы соглашаясь, покачал головой. Может быть, это выглядело со стороны надменно, поэтому в разговор без задержки встрял ее муж:
– Да там террористы одни. И бегут сюда, к нам, бог знает кто..? – и в словах, и особенно в интонации его голоса явно прозвучали агрессия и презрение.
Жена чуть толкнула плечом в бок мужа и добавила:
– Там война идёт и гибнут люди.
– Невинные люди! – включилась Анна.