Он запаниковал, начал бегать туда-обратно вдоль колючей проволоки:
– Эй, вы там! Ну где же вы? Сволочи поганые! Откройте же эту проклятую границу! Пустите меня! Пустите нас!
«Очнись, придурок! Приди в себя, урод! Боишься, как трусливая собака! Повернись лицом к людям!» – вполголоса начал себя ругать Садик.
Он, наконец, оглянулся. Люди бежали к границе. Сзади них уже взрывались бомбы. Он сделал шаг назад, потом второй, третий. Его шаги стали решительнее, быстрее, пока он не стал и вовсе бежать. «Беги к ним, они нуждаются сейчас в твоей помощи больше, чем когда-либо!» – и он несся обратно быстрее ветра.
Добежав до группы, он схватил двух маленьких детей на руки. Они кричали то ли от страха, то ли от суматохи. В группе царила паника: дети плакали, женщины кричали, мужчины их торопили. Все неслись к границе. Были и отставшие от основной группы – старики, больные, семьи с детьми.
Садик старался быть впереди. Он остановился, чтобы перевести дыхание, оглянулся: люди продолжали бежать и проноситься мимо него. Дети вцепились ему за шею и истошно кричали ему в уши. Там, сзади, оставались еще люди. «Бегите же, не стойте! Почему они медлят?!» – Садик не мог как следует разглядеть, что там сзади происходило. Он вновь принялся бежать к границе.
Он бежал и молился, чтоб сжались над ними и открыли границу. Неужели у них нет ничего человеческого.
Садику приходилось часто останавливаться, чтобы перевести дух и посмотреть на отстающих. И потому теперь он бежал позади других и не мог видеть, что происходит впереди. Наконец он приблизился и увидел, что толпа остановилась. «Боже, это конец!» – в отчаянии прошептал Садик.
Он ошибался. Граница была уже открыта. Турецкие военные спешно начали принимать беженцев. У многих был шок, и они не понимали, радоваться уже своему спасению или продолжать плакать. От этого стоял шум и гам.
И Садик, наконец, перешел границу. Подбежала мать и с словами благодарности забрала своего ребенка. А другой ребенок оставался еще у него на руках. Он не знал, что делать с ним: отдавать военным или ждать родителей. Он бегал в толпе и вглядывался в лица людей, думал, что, все-таки, родители увидят своего ребенка и заберут.
Толпа стала редеть. Всех людей начали уводить подальше от границы. Садик не сдержался, начал кричать:
– Чей ребенок? Чей это ребенок?
Он посадил малыша на плечи, подумав, что так он будет лучше заметен. Ребенок сидел на его плечах и громко плакал. Никто не отзывался, никто не подходил. Садик, как сумасшедший, бегал и кидался на людей. Все смотрели на него и отрицательно качали головой. Садик стол на месте и провожал взглядом последних людей, пересекших границу. Он не верил своим глазам. И начал нервно смеяться.