Дамиан развернулся:
— Как можно, сеньорита, мы просто беседуем, — возразил он с улыбкой повышенной неотразимости.
— А-а. В плане беседовать он у нас тоже силен, — заметила красотка, усаживаясь рядом с телохранителем. — Тот еще… Краснобай Задушевный, — беззлобно фыркнула она.
— Хонрадо, познакомь меня со своей очаровательной спутницей, — попросил Светлый.
— Джетта, бриллиантовая…
— Золотая, — поморщившись, поправила та.
— Не скромничай, бриллиантовая наша. А это, — Чиро развернул ладонь в сторону воина. — Дамиан Аквилеро.
— Пусик, значит, — не впечатлилась Темная.
Аквилеро поморщился. Вот они, издержки славы. Он всеми фибрами души ненавидел свое прозвище, насмерть прилипшее к нему с ранней юности. В окружении Дамиана прекрасно знали, что за «Пусика» можно и в челюсть получить. Но он не тешил себя иллюзиями — даже приятели за спиной называли его не иначе как этой кошачьей кличкой.
— Не называй меня Пусиком, — с хищной улыбкой и явным предупреждением в голосе ответил он.
— А как тебя называть? — в глазах девчонки зажегся озорной огонек. — Орёль*? Ор-р-р-рлик? — проурчала она. — Не, лучше «Дам». Или не Дам? Дам не дам? Дам — не дам?
_________
Прим. — guila — орел.
— Ты уж определись, — хмыкнул Аквилеро, которого Темная стала забавлять.
— Это так сложно… — всхлипнула та. Возможно, от смеха.
— Тогда называй меня просто: «Моя любовь», — щедро предложил Дамиан.
— Нет, у меня-то сомнений в глубине чувств, которые ты к себе испытываешь, нет. А вот окружающие могут не понять, — посетовала паршивка с искренним участием.
— Джетта, фитилёк прикрути, — вмешался Чиро с неудовольствием в голосе. — В конце концов, идти со Светлыми было твоей идеей.
— Оставь меня, Слоник, я в тоске. Думала, будут нормальные Светлые. А здесь… — проговорила воровка в стол, будто его, Дамиана, рядом не было. — Один потрясает своим… мужским началом. Практически, перед самым носом. А второй… Второго я вообще видеть не хочу.
— А зря. Он как раз сюда идет, — сообщил «Слоник».
Темная застонала.
К столу действительно подошел Ансельмо, пожал руку Темному, после чего уставился на девушку.
— Вас, надо полагать, друг другу представлять не нужно? — на всякий случай спросил Дамиан.
— Нет, — хором ответили эти двое.
После чего Паладин сел, молча налил эля из бочонка в кружку Аквилеро и опрокинул ее себе внутрь.
— Это была моя кружка, — заметил Дамиан.
— Была, — согласился Ансельмо и из-под насупленных бровей уставился на Темную.
— Вы уже решили, во сколько завтра покинете нас, сеньор дель Пьёро? — вежливо поинтересовалась та.
— Джетточка, золотая моя, как же так?! Мы так давно не виделись, а ты сразу: «Во сколько покинете?» — Паладин скопировал ее интонации. — Нет, радость моя, без тебя теперь мне жизни нет. Ближайшие четыре города, — во взгляде Ансельмо читался вызов.