Ещё через несколько дней по подвалу прокатился странный гул и всё погасло. Генератор вышел из строя.
Задумалась на мгновение. Сосредоточилась на будущем. Но такой вероятности не вырисовывалось. Впереди ждали годы затишья и счастливая супружеская жизнь. Никто не собирался меня искать. Со смертью двух безымянных псиоников кошмару должен был прийти конец.
Заторможенная реакция. Даже яркий свет из окна не вызывал рези в глазах. Медсёстры мельтешили по палате, меняли жирные бурдюки на стойке капельницы, задирали одеяло и что-то внимательно рассматривали у меня внизу живота. Затем меняли пелёнки. Не могла пошевелить шеей и посмотреть, что было на тряпках. Кровь?
— Не хочу. Дай мне шанс. Я был таким, как ты пожелала…
Пять минут.
— Ты про Иттанию? Это было наше общее решение. Мы вместе устраивали те ночи. Никто не принуждал меня.
Очень медленно ко мне повернулась голова, с убранным под сеточку волосами.
— Ты сама им щедро поделилась тогда в доках. Прости, не хотел обидеть или навлечь неприятностей. Не знаю, как ещё связаться с тобой.
Мечтала о боли. Почувствовать хоть что-то, кроме двух щипков на голове. Но мне вливали львиную дозу седативного и обезболивающего, отчего мозги превратились в наваристый бульон. Кто же я? Зачем и почему здесь? Что так старательно разглядывают работники больницы под одеялом?
— Почему Даррет Хиз?
Мужчину не пугали собственные мысли. Более того, небывалое чувство гармонии с самим собой лишь усиливалось, когда он раз за разом вгонял нож в тело Моро пусть в воображении. Даррет даже облизнулся от предвкушения. Интересно, что скажет Сай, узнай, насколько он кровожаден. Не хотелось бы скрывать от любимой свою жуткую грань. Пусть видит и знает, чего можно ожидать от такого как он.
— Очень приятно, — Дэнли ответил рукопожатием и Сай вновь рассмеялась:
Но у барьера всё же был свой срок годности, и парень обещал превратить жизнь сиротки в ад, едва той исполнится восемнадцать.
Подтянула ноги к груди и, наконец, заснула без сновидений.
Подошла к ближайшей ко мне женщине. Работница столовой. Новенькая, даже ещё не успела запомнить её имя. Осторожно коснулась плеча.
— А Йенс? Ты же не убил его? Парень не будет молчать. Захочет отомстить, расскажет властям.
Слова больно резанули меня, гораздо больнее, чем упирающееся в шею лезвие.
Откинулась на плечо любимого и закрыла глаза. Все ужасы увиденного исчезли, оставив внутри лишь жгучую пустоту, которую непременно нужно было заполнить.
— Разумеется! Чёрт. Да, я уже хочу убить его, кем бы он ни оказался. Но сначала мы трахнем тебя вместе. Маленькая извращенка, а тебя это заводит.