Но к полудню силы начинают меня покидать. Не помогают даже непотребные мысли. У меня все болит, я устала, у меня осталось одно-единственное желание – упасть на землю и уснуть.
– Мне нужно отдохнуть, – говорю я Леннону.
Он бросает на меня взгляд, сводя на переносице брови:
– Ты в порядке?
– Просто устала.
– По правде говоря, я тоже. Иди сюда, – говорит он и машет рукой, подзывая меня ближе. – Я хочу посмотреть, как там твоя крапивница.
– Да тебе просто хочется поглазеть на мое уродство, – говорю я, когда он поднимает подол моей футболки, обнажая полоску на животе.
Кожа испещрена розовыми волдырями, но самые большие из них уже стали опадать.
– Очень сексуально, правда?
– Сексуальнее не бывает, – соглашается Леннон, поглаживая пальцами вздувшуюся сыпь. – Чешется?
– Даже не знаю. Очень трудно сосредоточиться на проблемах, когда ты меня без конца лапаешь.
У него приподнимаются уголки рта.
– Говоришь, у меня волшебные руки, как у Иисуса?
– А ты утверждаешь, что у меня проказа?
Он заправляет мою футболку обратно:
– Совершенно верно. Именно это я и хочу сказать. Так что прошу тебя держаться от меня подальше и уж тем более не целовать.
– Заметано.
– Это называется реверсивная психология…
– Знаю. Просто до меня кое-что дошло.
– Правда? Слушай, расскажи, а?
– Кроме Джой ты единственный, кто не боится касаться моей крапивницы.
– Она же не заразная. А если ты считаешь, что несколько пупырышков на твоей коже не позволят мне прикасаться к тебе этими волшебными руками после того, чем мы вчера занимались, то подумай еще раз, так это или нет.
– Ладно. Я лишь хочу… э-э-э…
– Ты лишь хочешь сказать, что это было здорово, да? – доводит мою мысль до конца он.
Неужели я заливаюсь краской? Мои уши объяты жаром. Как и некоторые другие части тела. Прошлой осенью мы никогда особо не флиртовали. Тогда все происходило иначе. Днем мы дружили, по вечерам превращались в парня с девушкой и целовались, да при этом умудрялись держать наши отношения в тайне и исследовать новый для нас мир, не смешивая одно с другим.
Сейчас наша взаимная энергетика приобрела совсем иной характер. Что-то вроде трепетного напряжения.
Этот поток энергии, понятное дело, ощущаю не только я. Несколько раз мне удавалось перехватить его взгляд, когда он украдкой поглядывал на меня самым краем глаза, будто пытаясь оценить. Изучить. Это волнует и сводит с ума, я чувствую себя так, словно у меня случится сердечный приступ, если ничем в ближайшее время не пожертвовать.
И опять эта улыбка.
– В любом случае, твоя крапивница выглядит в сто раз лучше, чем вчера вечером, хотя перенапрягать организм тебе все же нельзя.