Проблема лишь в том, что все не совсем так. Ты не можешь контролировать все на свете. Порой занимаешься своими делами, а твой отец заводит романы на стороне. Иногда во всех деталях планируешь турпоход с друзьями, а потом вдруг узнаешь, что эти люди тебе совсем не друзья. А бывает и так, что идешь через лес по идеально разработанному маршруту, а тебя все равно караулят горные львы.
И подчас – подчас – ты предаешь своего лучшего друга, но он даже не думает предавать тебя.
– Я никогда не видела, чтобы отец скорбел о смерти мамы, – говорю я Джой. – И знаешь что? Когда я делаю неверный выбор, мне всегда приходится за него платить. Он взрослый мужик, а ты все с рук ему спускаешь? На мой взгляд, это полное дерьмо. Мне кажется, ты заслуживаешь лучшего. И не только ты, но и я.
– Зори, – тихо умоляет она.
– Знаешь, почему я так переживала по поводу того, что случится, если вы с отцом разведетесь? Мне была ненавистна сама мысль, что я буду вынуждена жить с ним. Представляла себе, будто ты решишь, что с тебя хватит растить чужого ребенка, и тогда моя жизнь опять развалится на мелкие кусочки. Я потеряю еще одну мать.
– Ну уж нет, этому не бывать! – восклицает она, хватая меня за плечи. – Ты слышишь? Я сохранила этот брак только ради тебя, но не ради него.
– Что? – в замешательстве спрашиваю я.
– Я осталась из-за тебя. Потому что я нужна тебе, а ты мне, – говорит она, накрывая ладонями мою голову. – И я ращу моего ребенка. Ты моя. Мне, маленькая моя, не надо было тебя рожать, чтобы полюбить.
Я уже плачу, она, думаю, тоже. Мы шепотом просим друг у дружки прощения, и она привычно меня обнимает – достаточно крепко, чтобы мне стало больно.
Но это хорошая боль.
Когда наши слезы подсыхают, она ослабляет свои объятия и гладит меня по спине:
– Прости меня за сегодняшний вечер. За метеорный дождь и всю эту сцену… За Леннона.
– Не могу поверить, что мы его там бросили. Он бы со мной так никогда не поступил.
– Перед тем как идти к тебе, я позвонила Санни и извинилась.
– Она очень злится?
– Не могу сказать, что она от этого в восторге. Я не стала с ней долго говорить, но по ее голосу поняла, что ей о происходящем известно больше, чем мне. – Мама смотрит мне в глаза: – Ты любишь Леннона?
Люблю ли я Леннона?
О господи!
Да, люблю.
Люблю своего лучшего друга.
Я изумленно смотрю на нее сквозь пелену слез:
– Думаю, что… что люблю уже давно.
Она кивает, шмыгает носом и нежно улыбается:
– Я поговорю с папой. Он сейчас на нервах, но потом, возможно, поймет, что это всего лишь упрямство. Не могу обещать, что он уже завтра изменит свое мнение, но ему в итоге все же придется уступить здравому смыслу. Договорились?