– Я согласна, – твердо бросила Жизеэль, протянув мне руку.
Я с улыбкой пожал ее горячую ладонь, ощущая внутри себя некоторые сомнения: стоит ли мне связываться со старейшинами, когда я изменю внешность? Может, лучше передать эльфийке знания, а самому затаиться в городе? Нет, если есть возможность избавиться от змеи, то зачем прятаться от нее, ведь она может когда-нибудь снова отыскать меня и ужалить? Значит, решено, буду помогать Жизеэль, но во время этого, не стану высовываться, сохраняя инкогнито до последнего момента, а если наша месть будет удачной, то, возможно, стоит объявиться и показать себя. В этом случае, оставшиеся старейшины могут отступить от своей мести, как тогда, когда Агнес положила их на лопатки.
После того как мы все обговорили, я приглашающе кивнул головой в сторону отряда. Эльфийка вытерла глаза и щеки, избавляясь от последствий плача, а потом двинулась вперед. Я потопал за ней, глядя на остальных членов отряда, столпившихся возле хакера.
Ботаник, внушительно сверкая глазами, что-то говорил, стоя на коленях и нависнув над распростершимся Борисом. Подойдя ближе, я услышал его возбужденный голос:
— Это пиявка. Она переносчик. Бесяшу срочно требуются хотя бы антибиотики, иначе он вскоре умрет. Заражение быстро распространяется по телу вместе с кровью. Он уже минуты три в сознание не приходит.
– Это не заразно? — грубо спросил хмурый полковник, покосившись на меня и эльфийку.
— Только через кровь, — уверенно обронил лекарь, вытерев краем рукава вспотевший лоб. Солнце начинало припекать.
– А ты почему не заразился, когда пиявка и тебя грызанула? – бросил Кос, подозрительно глядя на Пашу, словно тот утаил что-то важное.
– Иммунитет выше, – удивленно ответил Ботаник, будто с трудом осознавал, как люди могут не знать таких банальных вещей. – Я сейчас кое-что Борису дам, но это лишь снимет некоторые симптомы и, возможно, приведет его в чувство, но вряд ли надолго.
– Бедолага, – неслышно прошептал я себе под нос, грустно глядя на хакера.
– Ты чего там бормочешь? — поинтересовался Кос, обратив на меня внимание.
– Надеюсь, что он выкарабкается, — громче проговорил я, хмуря брови.
-- Окрестности осмотрели? Вокруг все спокойно? – прогрохотал Спартак с каким-то намеком.
– Ага, – коротко сказал я, не отводя глаз от покрывшего бисеринками пота одутловатого лица Бориса. Его грудь тяжело вздымалась, изо рта доносились свистящие хрипы, губы были синими, а кожа бледной, как у покойника. Бесяш выглядел откровенно плохо.
Паша достал из бокового кармана какое-то зелье, отвинтил крышку, разжал челюсти Бориса и влил в его рот содержимое склянки. Хакер закашлялся, а потом повернулся на бок и приподнялся над землей. Он выгнул спину, словно чего-то испугавшийся кот, а затем его стошнило.