Бойцы охранки заметили движение нашего дуэта возле деревни и направили на нас лучи прожекторов. Я сразу поднял руки. Кос повторил мое движение. Свет больно слепил глаза, поэтому я прикрыл их ладонью и потопал к подвесному мосту. Нас уже должны были разглядеть, поэтому стрелять точно не станут.
Друг задумчиво проговорил, поравнявшись со мной:
– Странное какое-то это заклятие, которое не позволяет о чем-то рассказывать. Вот я же с тобой прекрасно обсуждаю этих альвов, а все такой же живчик. Может, оно вообще не работает?
– Наверное, с теми, кто и так знает об альвах, говорить можно, а вот тем людям, которые о них ни ухом, ни рылом, лучше ничего не рассказывать. Экспериментировать точно не стоит, – посоветовал я, приближаясь к подвесному мосту, который пополз вниз.
Из деревни выскочили два человека с «калашами» наперевес. Они наставили на нас оружие, а потом опустили стволы, окончательно убедившись, что мы – это мы. Один из них чуть насмешливо поинтересовался:
– А где ваше оружие? Рюкзаки? Вас обокрали?
– Ага, – буркнул я, проходя мимо них. – Лес оказался Шервудским.
– Чего? – недоумевающе протянул он.
– Того, – «информативно» огрызнулся Кос.
Мы проникли в деревню и потопали к дому старосты. Спартаку уже, скорее всего, доложили о нашем чудесном появлении в Сосенках. Вон окна его местного обиталища горят теплым, желтым светом, значит, точно не спит, а вот вся остальная часть деревни мирно дрыхла.
Я покосился на друга и тихо проговорил:
– Ты молчи и лучше даже не кивай и не поддакивай. Я сам с ним буду разговаривать.
– А если заклятие все же сработало и тебя разорвет на тысячу маленьких Максиков? – произнес парень, скрывая волнение под шутливым тоном.
– Придется рискнуть. На кону жизнь и свобода людей. А ты, на всякий случай, держи рядом зелье здоровья, – попросил я, тяжело выдохнув. По нервам пробежал ток легкого страха.
– А это заклятие никак нельзя снять? – обронил Кос, почесав изуродованное ухо.
– Можно. Но нужна кровь Жизеэль, – объяснил я.
– Жалко, – разочарованно сказал друг, открывая дверь дома старосты.
Она бесшумно подалась на него, и парень посторонился, пропуская меня внутрь. Я вошел и немного удивленно уставился на бойца охранки, который все время тут торчит. Он вскочил на ноги и принялся тараторить, не скрывая охватившего его возбуждения:
– А мы-то вас уже почти похоронили. Спартак так расстроился, так расстроился. Я сначала не поверил, когда дежурный по рации передал, что вы целехонькие идете к деревне. А тут и правда – живы, здоровы. Как вы не погибли-то?
– Чудеса, – неохотно пробурчал я. – Спартак у себя?