– Возможно, вы и правы, – неуверенно сказал я, окончательно запутавшись во всех теориях и загадках. Во взгляде Спартака появилось снисхождение. Я понял, что выгляжу растерянным юнцом. Надо что-то делать пока я окончательно не потерял его уважение. Мой рот тут же выдал заготовленную еще на улице речь, которую я подкрепил решительным выражением лица:
– Товарищ полковник, несмотря на ваш запрет покидать деревню, я бы хотел завтра утром вместе с Косом побродить по окраине леса. Может быть, мне удастся, что-то нащупать. Вы разрешите мне покинуть Сосенки и возвратиться ближе к вечеру?
– Смелый ты парень, Лис, – неожиданно похвалил меня Спартак, а потом сунул руку в ящик стола и вытащил оттуда здоровенный никелированный револьвер. Он повертел его в руках, а затем протянул мне. Я взял эту махину и начал с интересом разглядывать. Это оказался Smith&Wesson сорок четвертого калибра. Он был из нержавеющей стали с деревянными накладками на рукоятке. Полковник снова отправил руку в ящик, и на стол опустилась коробка с патронами.
– Дарю, – сказал он, широко улыбаясь и показывая крепкие зубы, которыми можно было перегрызать глотки врагам. – Храбрость должна быть вознаграждена.
– Но… – заикнулся я, понимая насколько это дорогой подарок.
– Бери, – решительно громыхнул Спартак и наигранно зло добавил: – А теперь выметайся отсюда, и завтра можешь покинуть деревню вместе со своим другом, но чтобы к вечеру оба были у меня. И вот только посмейте мне не явиться вовремя. Я вас и на том свете достану. И… о Пауке особо не болтай. Пока рано народ баламутить.
– Есть, товарищ полковник, – отдал я честь, радостно вскочив со стула, а затем схватил револьвер, коробку с патронами и выметнулся из комнаты, оказавшись в предбаннике.
Находящийся тут боец, прикипел любопытными глазами к оружию и изумленно выдохнул:
– Ого. Откуда такой?
– От храбрости, – улыбнулся я и вышел на улицу, еле запихав револьвер в карман. Кончик рукоятки так и остался выглядывать наружу, будто голова любопытной блестящей змеи с черными полосами по бокам.
Пока я разговаривал со Спартаком, дождь уже закончился, а тучи немного разошлись, давая возможность тусклым лучам заходящего солнца коснуться размякшей земли. Все еще улыбаясь, я двинулся к своему местному дому, старательно обходя лужи. Напоенная водой жирная черная земля всасывала берцы и с трудом отпускала их обратно. Мой взгляд был устремлен под ноги, а когда я его поднял, практически добравшись до нужной калитки, то увидел в соседнем дворе Коса. Он сидел в кресле-качалке под двухскатным навесом из железных листов. Навес, наверное, являлся верандой, которая прилепилась к дому. Парень укрылся в ней от дождя и теперь напряженно глядел на меня. Весь его вид говорил о том, что он чего-то ждет.