Короче, мы доехали до полицейского участка у северной стены. Приземистое здание задом прилепилось к самой стене, как будто его строители хотели сэкономить на материале. Мы вошли внутрь, подталкивая перед собой перевязанного обера. Ночной дежурный выкатил на нас буркалы размером с яблоко, но узнав начальство, успокоился и провёл внутрь здания. Теперь стало понятно, зачем это строение прилепилось непосредственно к ограде, когда вокруг было достаточно места. В крохотном, пыльном кабинетике за шкафом, заваленном никому не нужными бумагами, нам открылась дверь, ведущая вглубь городской стены. Сразу за дверью обнаружился узкий коридор, круто поднимающийся вверх. Порфирий со спелёнатым, как младенец, Теренцием на руках, в этот коридор еле втиснулся, но всё прошло благополучно и вскоре мы оказались перед прочной дверью с окошком, совсем, как в тюремной камере. Я ещё раз подтолкнул обера, и он постучал в эту дверь замысловатым стуком. Окошко открылось, и в нём показалась часть широченной физиономии.
«Пароль!» — коротко рявкнул кто-то по ту сторону двери.
«Закон превыше всего!» — квакнул обер, который в этот момент грубо нарушал закон.
Засов лязгнул и, открывшаяся дверь, пропустила нас в просторное помещение, посреди которого стоял замысловатый механизм. Это и был выдвижной блок с лебедкой, о котором рассказывал обер. В углу за столом, уставленном жратвой и бутылками, сидели два стража, каждый из которых был в обхвате побольше Порфирия.
«Ой, шеф, а чой-то с вами?» — спросил тот, который открыл нам дверь.
«Уши болят! — ответил обер, поморщившись, и это было сущей правдой. — Вот что, Жухан, сегодня дело особое — надо сплавить мертвяка и сделать это быстро!»
«А чо, его в городе нельзя было, что ли таесь?» — удивился тот, кого назвали Жуханом, но под строгим взглядом начальника осёкся и пошёл выполнять приказ.
Он повернул какую-то ручку на стене, и часть её отъехала в сторону. Затем взялся за массивный механизм посреди комнаты и выдвинул его так, что штанга с блоком и с платформой, закреплённой на тросе, оказалась за пределами стены. Несмотря на всё моё отвращение к представителям местной власти, я не мог не восхититься тем, как у них всё организовано. Эти усилия бы, да на благое дело! Теперь оставалось только спуститься вниз.
«Так, первой пойдёт она, — сказал я, указывая на Маранту. — Затем спускаем покойника и вот его, (я указал на Порфирия). Последними пойдём мы с господином обер-полицмейстером».
«Но как же!..» — попытался возразить обер.
«Нет-нет, э-э… шеф! — сказал я, как можно более весомей. — Вы должны всё сами проконтролировать, не так ли? В конце концов, это приказ самого Главного королевского прокурора!»