Это чертовски раздражает.
Я перефокусируюсь и доношу свое послание.
— Эти вещи все время будут шуметь?
— Какие вещи?
Я устремляю холодный взгляд на ее запястье и поднимаю брови.
— Мои браслеты? Они тебя беспокоят?
— Да.
— П-прости.
Она стаскивает их один за другим, и отставляет их в сторону, на ее небольшую стопку книг. Они блестят под настольной лампой.
Я снова въедаюсь.
— Я терпеть не могу людей, на которых нельзя положиться. Ты понимаешь это?
— Н-нет. Уверяю, я не так уж ненадежна.
— Ты подвела меня на нашем первом занятии. Если это не так уж ненадежно, как ты это называешь?
Вайолет задумалась.
— Я бы назвала это... — она откашливается. — Я бы назвала это страхом. Я ... боялась помочь тебе.
Боялась? Я фыркаю, на самом деле фыркаю носом.
— Почему?
— Почему? — эхом отзывается она.
— Да, Вайолет, почему? Господи, почему ты боялась помочь мне? Я не собирался ничего с тобой делать.
Ее глаза расширяются, и она пытается оставаться профессиональной, оставаться спокойной, но она нервничает, я вижу это по ее глазам. Она принимает решение и выпрямляется в кресле.
— М-мы не с того начали, и за это я... прости.
— Ладно. — Я достаю свой телефон, чтобы проверить время и уведомления Snapchat (Мобильное приложение обмена сообщениями с прикреплёнными фото и видео). — Мы можем использовать оставшееся время по максимуму? Я проваливаю биологию и мне нужна эта работа, чтобы поднять мою оценку.
Короткий кивок.
— Да, извини.
Это еще одна вещь, которая меня раздражает.
— Прекрати это повторять.
— Что повторять?
— Извини. Прекрати извиняться за все, Боже.
— Про... — Вайолет прикусывает нижнюю губу, нервный смешок невольно срывается с ее губ. — Черт, я-я чуть не сделала это снова.
Затем.
Она улыбается.
Мои глаза, черт бы их побрал, останавливаются на этих изогнутых блестящих губах, пока она пытается не улыбаться мне. Показываются блестящие белые зубы. В уголках больших невинных глаз лани появляются морщинки.
Она как сказочная картинка. Как фея.
Такая милая, что меня чуть не стошнило.
Я смотрю на ее руки, аккуратно сложенные на столе, пальцы сжимают бумагу для принтера, мою бумагу, ее ногти коротко подстрижены и выкрашены в светло-лавандовый цвет. На одном из ногтей блестки. Это длинные и тонкие пальцы, подходящие для кого-то настолько маленького, и я понятия не имею, почему я вообще смотрю на них.
Бледная кожа. Безупречная.
Без шрамов.
Без татуировок.
Тем не менее, я вижу, на что эти руки способные, когда они кладут бумагу и берут карандаш со стола. Крепкие руки. Наверное, очень трудолюбивые.
— В качестве предупреждения — я, наверное, повторю это снова, — робко признается она, как будто не может не указать на свои недостатки. — Я часто это делаю. Я не думаю, что смогу удержаться рядом с тобой.