— Мистер Рэтклиф, — отвечала! мисс Вир, — вы всегда пользовались репутацией безукоризненно честного человека. Утопающий хватается за соломинку.
Я доверяюсь вам, я последую вашему совету, я выйду к садовой калитке…
Как только мистер Рэтклиф вышел, она заперла на засов входную дверь своей спальни и сошла в сад по потайной лесенке. По дороге она уже раскаивалась, что согласилась на этот сумасбродный и безнадежный план. Но, спускаясь по лестнице мимо потайной двери, которая вела в часовню, она услышала голоса служанок, занятых там уборкой:
— Выйти замуж! За такого дрянного человека!
Господи! Все, что угодно, только не это.
— Они правы, они правы, — пробормотала мисс Вир, — все, что угодно, только не это!
Она поспешила в сад. Мистер Рэтклиф сдержал слово: оседланные лошади стояли у калитки, и через несколько минут путники уже скакали по направлению к избушке отшельника.
Пока дорога была ровной, быстрая езда мешала им разговаривать, но при крутом спуске, когда они вынуждены были пустить лошадей шагом, новая тревожная мысль пришла в голову мисс Вир.
— Мистер Рэтклиф, — сказала она, натянув поводья, — прекратим это путешествие, на которое я могла согласиться только под влиянием крайнего возбуждения. Я очень хорошо знаю, что среди простонародья об этом человеке говорят, будто он наделен сверхъестественной властью и якшается с нечистой силой. Знайте же, что, во-первых, я не придаю никакого значения всем этим глупостям, а во-вторых, если бы я им и верила, мои религиозные убеждения не позволили бы мне обратиться к нему за помощью.
— Казалось бы, мисс Вир, — молвил в ответ Рэтклиф, — мой характер и мои убеждения вам отлично известны. Не можете же вы предполагать, что я верю во всю эту чепуху?
— Какие же другие возможности помочь мне, — недоумевала Изабелла,
— могут быть у человека, который сам несчастней всех на свете?
— Мисс Вир, — сказал Рэтклиф, помолчав с минуту, — я связан обетом молчания. Не настаивайте на дальнейших объяснениях и удовлетворитесь моим заверением в том, что он действительно располагает такими возможностями. Надо только убедить его захотеть ими воспользоваться, и я нисколько не сомневаюсь, что вам это удастся.
— Мистер Рэтклиф, — возразила мисс Вир, — ведь вы и сами можете заблуждаться, а от меня ждете безграничного доверия.
— Вспомните, мисс Вир, — ответил он, — когда, побуждаемые добротой, вы попросили меня заступиться перед вашим отцом за Хэзуэлла и его разоренную семью, когда вы попросили меня добиться того, чтобы ваш отец сделал нечто совершенно несвойственное его натуре, а именно — простил обиду и отменил наказание, — я поставил вам условие, чтобы вы не задавали мне вопросов об источнике моего влияния. Вам не пришлось раскаиваться, что вы доверились мне тогда. Доверьтесь мне и сейчас.