- Златка дома?
- Нет, – коротко отвечает женщина, продолжая глазеть на Демьяна, будто на яйцо Фаберже красоты невиданной. – Может, чаю? Только недавно вытащила из духовки миндальное печенье.
- Меня опять хотят отравить? – шепотом интересуется Мартынов.
- Это обычное гостеприимство. В какой пещере ты жил? – толкаю его в сторону кухни, а сама к тете Зое подхожу. – Вы только Санте ничего не говорите. Незачем ей знать, что Гаргамель бушевала.
- Да что ты? Я и не думала ей ничего рассказывать. А парень-то хорош. Плечи какие.
Ну, приехали. Кто-то в ряды поклонниц записался? Эй, да она на Мартынова так смотрит, будто пенсия перед глазами не маячит. С болонкой и ей подобными справиться легко. Стоит один раз на них зыркнуть, и они сразу же сбегают с поджатым хвостом. А тетя Зоя на опыте. И эта опытная кокетка вздумала улыбаться, как малолетка.
- Ты иди, проверь там все, – говорит она, взглядом мне на лестницу показывая. – Лизка с пакетом спускалась. Может, и нашла у тебя что-то. Не просто же так разгромила комнату. И не переживай за парня своего. Мы с ним чай пока попьем.
Пискнув: «Не превратите его в толстяка», поднимаюсь в комнату, уже на лестнице собирая свои вещи. Поднималась и жмурилась, представляя, в какой хаос сейчас попаду. На безделушки и шмотки мне было плевать. На столе лежал мой проект, и если Гаргамель посмела до него пальцем дотронуться, то…
- Оу, – слышу за спиной свист. – Будто СОБР нагрянул. Хранила под подушкой запрещенные вещества?
- Ты бы удивился?
- Не-а, – следует лаконичный ответ. – Все на месте?
В любой другой момент я бы ответила с сарказмом, но сейчас меня волнует только мой стол. Поэтому я и двигаю к нему и облегченно выдыхаю, когда на полу вижу все листы.
- Ага. Можно не разжигать костер. А ты почему с тетей Зоей не остался?
Демьян не отвечает, а уже через секунду я чувствую его дыхание на своей шее.
- Предпочитаю общество красивых блондинок. О, я угадал насчет кровати.
Ой, новость: меня перестал раздражать озабоченный Мартынов. Даже милым кажется.
- А это что?
Верни руки обратно на мой живот! Куда он?
- Ты собираешься подавать заявку на участие в конкурсе моего отца?
Почему он говорит со мной таким тоном, будто я только что убила его любимого хомяка?
Я демонстративно скрещиваю руки на груди, и жду, пока Мартынов отвиснет. Парня будто заклинило. Смотрит на меня, потом на чертежи, и так на протяжении нескольких минут.
Он идиот или действительно нашел взаимосвязь между моей работой и его родством с собственным отцом?
Ну, и где хваленая самоуверенность?
А если в него карандаш кинуть, это поможет ему прийти в себя?