— Это что, дизельная легковушка?!
— Ну да, на хорошей дороге за городом пять литров на сотню кушает. Еще и прикупить по дешевке ворованное дизтопливо намного проще чем бензин.
— Что-то малый расход, какой объем и максимальная скорость? — спросил Михайлович.
— Объем одна целая и семь десятых литра. Мотор без турбины. Разгонялся максимум до 140 километров в час, больше не тянет. Машина, правда, легкая, девятьсот килограмм.
— Интересно как-то. С такими размерами мало весит. Мотор очень хороший. Нам бы такие машины. И много в ней можно увезти груза?
— Хорошая, только гниет почти как Москвич. Я пожалел, что Пежо-405 не купил, не так ржавеет, как этот Опель. Груза же можно много увезти. Накладывали мешком с картошкой до потолка от задней двери и до передних сидений, сняв заднее сиденье. Еще при морозе в двадцать градусов и сильнее на ходу глохла, пока не поставил дополнительные обогреватели на фильтры тонкой очистки под капотом и на выходе из бака. И завести проблема в сильный мороз.
— Чего ж новую отечественную не купили, — прицепился Микоян.
— Денег на новую нет. А отечественные старые машины хуже по качеству. В этой машине пробег смертельно большой для Москвича или Жигулей.
Так, беседуя, мы постепенно ехали к нашей деревне Камень. Видели разные машины грибников и ягодников, заметили один раз машину УАЗ-469 лесной охраны. Пока ничего особенного. В деревне было народа немного. Рассказали, что много домов служат дачами для любителей леса. На ферму заехали. По окрестным деревням покатались.
Они, особенно Микоян, обращали на разные вещи внимание, к которым мы привыкли. Читали рапорты разведчиков, но все равно. В деревнях живут больше пенсионеры и дачники. Детей немного, в моей деревне школу ведь закрыли именно потому. А там говорили, что классы в сельских школах в послевоенное время были по сорок человек. Дороги наши качеством впечатлили.
Пришельцам из прошлого почему-то бросились в глаза наши МАЗы, на которых зерно возят. И бескапотные кабины впечатлили на фоне МАЗ-200, и металлические борта. Когда увидели, что все дырки в кузовах запенены монтажной пеной, то похвалили наших водителей. Знали про монтажную пену, но в то время это была секретная вещь. Зачем, интересно, засекречивали? Доильные аппараты на нашей ферме впечатлили.
Вечером у моего отца дома ночевали. Долго за столом все выспрашивали, что и как. Оба, и Микоян, и Александр Михайлович прицепились с вопросом: "Зачем развалили СССР". Мой батя, Степан Александрович, все мялся с ответом, и стал отвечать:
— Идиотизм того времени меня лично допек. Это и дефицит разных вещей, и разная дурь властей. С идеологией на мозги капали сильно, довели ее до дурного догматизма. Меня лично выгнали из комсомола за то, что первого мая помогал родителям картошку сажать, вместо того, чтобы сходить на демонстрацию. Моего отца вызывали в КГБ из-за того, что я в нашей армии, служа в Чехословакии, домой из почтового отделения звонил. Деньги на новую машину собрать собрал, но купить смог только тогда, когда дали мне в награду за то, что работаю по стахановски. Много времени и топлива тратили на то, чтобы купить то, что надо в магазинах.