— Мне лучше санки и шлем в придачу, — и впервые засмеялась, отчего Рик впал в ступор. Будто увидел нечто прекрасное, что было сокрыто все это время глубоко-глубоко. — Почему? Почему ты так смотришь на меня? — сразу изменилась в лице.
— Как? — до чего же хотелось сейчас коснуться ее, поцеловать, а еще обнюхать, чтобы запомнить именно такую.
— Не знаю, как-то странно.
- Ты щекотки боишься?
— Да. А что? — еще сильнее напряглась.
— Да ничего. Санки, говоришь? Есть здесь кое-кто. Подходящее.
В магазине провели без малого два часа. Рик купил себе только горнолыжный костюм, ибо старый поизносился, остальное время он с большим энтузиазмом подбирал лыжи для Мурзика, одежду для Мурзика и, как она хотела, надувные санки ватрушку. А Мира в какой-то момент поймала себя на том, что при каждом удобном случае не просто смотрит на хозяина, а любуется им. Этот зверь снаружи огромный и свирепый, а внутри, словно так и остался маленьким волчонком, жаждущим тепла. Материнского тепла. На кладбище она тоже увидела нечто новое. Войтов не просто скорбел, он болел. Глаза его сияли, на скулах ходили ходуном желваки, было такое ощущение, что он вот-вот бросится рыть землю, чтобы вернуть мать.
— Не многовато? — Мира подошла к тележке, доверху заваленной всем, чем можно.
— В самый раз, — взял свою Лиску под мышки и усадил сверху на вещи.
— Рик, — начала тут же оглядываться. — Опусти меня. Я же не вещь, хотя…
— Ты на самом деле такая прямолинейная или притворяешься? — уставился на нее с прищуром. — Неужели до сих пор не поняла, что нравишься мне?
— Ну, — сразу покраснела, — я знаю, точнее, помню, ты сказал, что хочешь меня.
— И хочу тоже, — провел пальцами по косичкам.
На что она замотала головой, а потом достала из корзины вязаную шапку и натянула себе на голову, лишь бы спрятаться от столь пронзительного взгляда волка.
— В купе шапочка тебе не поможет, — и ехидно усмехнулся. — Ладно, топаем к кассам.
А у касс начался аншлаг. Как только кассирша узнала в клиенте Зверя, сейчас же достала из-под стола журнал и подбежала к бойцу.
— Господин Войтов! — аж запрыгала на месте. — Можно ваш автограф? Пожалуйста!
Глядя на нее, и остальные сбежались. Что удивительно, у каждой в руках был журнал кроме одной, волчица в возрасте держала блокнотный лист бумаги. И когда очередь дошла до нее, женщина протянула ему ручку и листок:
— Мой сын ваш большой поклонник, — улыбнулась. — Он будет в восторге. Каждый ваш бой смотрит.
— Сам дерется? — Рик не торопился расписываться.
— Дерется. Уже два года посещает зал.
— Тогда, — подозвал консультанта, — принесите нам боксерские перчатки. Фирмы Аль-Мател.