Когда перчатки лежали на ленте, Рик взял одну и расписался на ней.
— Думаю, вашему сыну полезней будет, чем просто каракуля, — протянул волчице.
— Ох, спасибо. Большое спасибо, господин Войтов.
Из магазина вышли в весьма приподнятом настроении. Рик убрал все покупки в багажник, после чего повернулся к Мире:
— Ну, что? Я покорил тебя? — усмехнулся.
— Если все это было только для меня, то нет. А если от души, тогда да. Ее сын будет на седьмом небе от счастья. Все дети ждут похвалы и признания их успехов, пусть и самых маленьких.
— Ты же с детьми занималась? Ну, обучала плаванию.
— Да. И еще не встречала ни одного, который бы не ждал доброго слова. А повидала разных. Мне часто отдавали в группу, скажем так, трудных детей.
— Теперь понятно, откуда такой характер, — все-таки коснулся ее лица. — Поехали домой.
Практически всю ночь Мира не спала. Разве что часок подремала, остальное время ворочалась, думала, снова ворочалась и снова думала. Рик признался в симпатии — это раз, пообещал что-то с чем-то в поезде — это два. И все бы ничего, если бы не ее статус. Понятное дело, таков закон — человек может жить в доме оборотня только в качестве подопечного, что значит, полноценных и равноправных отношений между человеком и волком быть не может, по крайней мере, не в Север-граде. Тогда же вспомнились очередные печальные истории тех, кто прошел через подобное, кто осмелился понадеяться на счастье. Женщины забеременели. Одна в итоге сделала аборт, а заодно добровольно прошла стерилизацию, лишь бы остаться со своим любимым зверем, который, кстати, через год нашел себе волчицу и женился, а ее перепродал, чтобы глаза не мозолила. Вторая решила сохранить ребенка, за что была изгнана из города, волк за ней не пошел. Вот и финал большой любви. Не хотелось бы оказаться в их числе. Да и о чем она вообще? Какая любовь? Стоило Войтову выдавить пару слов о симпатии, как уши-то и развесила.
Поднялась в пять двадцать. Вчера с вечера вроде бы все собрала, но нужно перепроверить. Мало ли!
А Рик проснулся еще раньше. Причем спал как младенец, ибо на душе было легко и спокойно. Мать проведал, свою Лиску порадовал. И скоро они окажутся вдвоем в одном купе, где проведут сутки.
— Ты готова? — заглянул в кухню, где Мира стояла у плиты и наблюдала за тем, как молоко убегает. — Эй? У тебя там извержение вулкана.
— Блин! — мигом встрепенулась, — вот блин, — и выключила плиту.
— Просыпайся уже, — усмехнулся, — такси прибудет через десять минут.