— Спасибо, хозяюшка.
После чего все расселись на пеньках и застыли в ожидании. А Маша с Лешей устремились в дом.
— Вот кто тебя за язык тянул? — Леша опустился на стул. — Пришли, получили информацию и уматывали бы восвояси.
— Нельзя быть таким жадным, — загремела посудой. Достала набор походных тарелок.
— Это я-то жадный?
— Боишься, не достанется?
На что он фыркнул и отвернулся:
— Дело не в жадности.
— А в чем тогда? — и поставила первую порцию тарелок на стол.
Леша в этот момент схватил ее за руку, подтянул к себе:
— В присутствии чужаков на моей территории, — но Леша утаил, что медведь на самом деле беспокоится за нее, за самку, которую очевидно считает своей.
— Леш, они проделали долгий путь, хотят мне помочь.
А он вдруг задрал ее футболку и припал губами к животу. На этот раз Маша не сдержалась, запустила пальцы ему в волосы. От запаха Дурашеньки голова пошла кругом. Через секунду она уже сидела на краю стола, тогда как Леша целовал ее. И плевать, что обещал не трогать. Это выше его сил.
— Ты забыл, мы вообще-то не одни, — пролепетала, когда Леша спустился к шее.
— Да. За дверью толпа голодных волчар, — пришлось отстраниться от нее, но как же тогда начало ломать.
Маша вынесла обед для гостей, притом щеки ее пылали, губы краснели, даже припухли слегка, что не прошло мимо волков, но они лишь тихонько усмехнулись. В их мире это нормально, метить свою самку.
А спустя полчаса здоровяки поблагодарили девушку за вкуснейшие щи, после чего принялись раздеваться.
— Все, побежали мы. Удачи, Мария. Если будут какие успехи, отзвонимся Сашке.
Кирилл сложил все вещи обратно в сумку. И снова случилось то, отчего Машку передернуло — они перекинулись, затем один из серых взял сумку в зубы, и все четверо устремились прочь.
— Не устала еще пялиться на голые волосатые задницы? — раздалось с крыльца.
— Ну, медвежий зад я уже видела, — улыбнулась, — а волчий еще не доводилось.
Возвращалась в дом в состоянии крайне взволнованном, возбужденном. И что Леша предпримет? Не сделает же вид, что между ними ничего не произошло? А он сел за стол и уставился в окно. Снова погрузился в мысли. Маша в свою очередь не стала лезть, если захочет, сам заговорит. Она, молча, налила ему щей, положила второе, после чего удалилась в гостиную. Ей вот тоже надо подумать, что сказать бабушке. Что придумать такого, чтобы она поняла, чтобы не начала переживать. Только в голове образовался вакуум.
От тщетных попыток придумать хоть какую-то версию ее отвлек Леша, подошел практически бесшумно, опустился на диван.
— О чем так усердно соображаешь? — взял ее ноги и разместил у себя на коленях.