Его руки нежно схватили ее за плечи.
— Простите меня, — сказал он просто.
— Вы не должны, милорд. С тех пор как ее светлость и я подружились друг с другом, я не была одинока.
Она отступила от его прикосновения, потом повернулась к нему лицом.
— Но вы не должны думать, что я эгоистка. Я не хочу, чтобы ее светлость потеряла независимость, просто я ценю нашу дружбу и никогда не смогла бы поступить с ней так подло. Я рассказала вам о себе, потому что мы с ней похожи и хочу, чтобы она была счастлива.
— Но мой кузен может быть безжалостным в ярости, миссис Мэллори. Я подозреваю, что он даже может запретить детям видеться с ней, если она не согласится. Он, возможно, уже угрожал сделать так.
— О, я молюсь, что он это не сделает. Это только сделает всех несчастными, особенно Ее светлость. Вы должны помочь мне, милорд. Помогите мне убедить герцога, чтобы он не отнимал у своей бабушки свободы. Если ей не разрешат принимать собственные решения и жить ее собственной жизнью, она умрет.
— Но я также хочу, чтобы моя двоюродная бабушка серьезно отнеслась к словам герцога о ее кругосветных путешествиях и сохраняла определенную сдержанность.
Он стоял так близко к ней, что ее глаза были на одном уровне со сверкающей бриллиантовой булавкой на галстуке. Но как, ни странно, она не чувствовала угрозы. Скорее всего, она нашла в его присутствии источник силы. Кит смотрела на него молящими глазами.
— Должна же быть золотая середина, компромисс, который удовлетворит как герцога, так и его бабушку. Его светлость не будет слушать меня, но он послушает вас. Лорд Бейнбридж, если вы заботитесь о благополучии вашей тети, я прошу вас, ради нее помочь мне.
Он смотрел на нее пристально мгновение, его темные глаза превратились в прорези. Мускул дрогнул на лице.
— Предлагаю вам сделку, мадам, — грубо ответил лорд хриплым голосом, — если я помогу вам найти компромисс с герцогом, то вы должны согласиться стать моей любовницей.
Она смотрела на него огромными зелеными глазами.
— Вы это не серьезно.
— Я абсолютно серьезен, — ответил он. Его план был проверить ее искренность и тем самым больше узнать о ней, но чем больше он думал о сделке, тем больше приходил в возбуждение. Господи, стоять так близко, и не касаться ее было сладкой пыткой. Все, что он должен был сделать, это обнять и держать ее в своих объятиях… Он дал себе мысленно пощечину. Ничего подобного. Нужноизображать из себя, полного и абсолютного негодяя.
— Вы подлец, сэр, — выдохнула она, голос ее слегка дрожал.
— Вы знали, кто я, когда просили меня о помощи, — заметил он.