Бейнбридж опасался, что она с мрачным выражением лица вот-вот позовет слуг, чтобы выгнать его.
— Нечего объяснять, милорд, — отрезала она. — Ваши действия вчера вечером показали ваши намерения совершенно ясно. Я прошу покинуть мой дом немедленно!
Он поднял руку.
— Если вы прогоните меня, Кит, вы никогда не узнаете правду.
— Правду? — ее золотистые брови изогнулись. — Правда, что вы пытаетесь почти каждый раз обольстить меня, сэр, и я отказываюсь подвергать себя такому низкому и черствому поведению.
— Мне нравиться быть с вами, — признался он. — Но при этом я обидел вас, и за это приношу свои извинения.
Она колебалась.
— Вы стали весьма искусны в извинениях, милорд.
— Таким образом, казалось бы…
Он беспокойно заерзал на ковре из тигра.
— Ни один из нас не попал бы в эту ситуацию, если бы вы уважали мои желания, в первую очередь, и просто оставили меня в покое.
— Вы свели меня с ума Кит.
— Тогда вы должны быть в сумасшедшем доме, сэр.
— Буду, если вы не выслушаете меня.
Она вздохнула, затем медленно вошла в комнату.
— О, очень хорошо. Не знаю, почему, но соглашусь с вами.
Маркиз попытался улыбнуться.
— Потому что у вас есть сострадание для неисправимых жуликов?
— Может быть, или мне тоже пора в сумасшедший дом.
— Мое безумие влияет на нас обоих, — прошептал он.
Она смотрела на него минуту глазами холодными, как кусочки нефрита. Только ее неровное дыхание намекало на тревогу.
— Я не была бы так уверена, — она указала на стул. — Присядете?
Он провел рукой по волосам, мня волны, которые камердинер так тщательно, уложил всего несколько часов тому назад.
— Нет, спасибо, — он не доверял себе, чтобы сесть.
— Как пожелаете, — изящно, как никогда, она пригладила юбки утреннего платья цвета мха и опустилась на стул, сложила пальцы на коленях и посмотрела на него с настороженностью. — Я жду, милорд.
Тепло прилило к шее, но он сопротивлялся желанию потереть ее. Боже, как мог мужчина, такой бойкий на комплименты и лесть, стать таким внезапно онемевшим? Он порывисто вздохнул.
— Я приехал в Бат не для того, чтобы просить вас быть моей любовницей.
Ее зрачки расширились, затем сузились.
— Да? А Ваше поведение в Ассамблеи создало совсем противоположное впечатление.
Она потерла большим пальцем запястье; Бейнбридж понял, там, где он коснулся ее прошлой ночью.
— Я просто планировал, отвести вас в сторону и попросить разрешения поговорить с вами, но, как это слишком часто случается в последнее время, мои лучшие намерения пошли наперекосяк.
— Действительно.
Бейнбридж подошел к статуе бога слона.
— Я увидел всех этих нечестивцев флиртующих с вами и… — он провел рукой по каменной статуе, — и со мной случилось то, что не случалось раньше. Я потерял голову.