Глаза молодой девушки-Лича, светились голубым светом…
Скрестив руки на груди, Сараса заговорила своим самодовольным голосом. Он вновь вернул свой взгляд обратно к тетради. Под сводом «Правил Поведения первокурсника», был текст, написанный так мелко, будто был из песчинок.
…
— Так сложно догадаться, да? Это профессор Альтуджиус Зеро. Разве ты не слышал о легендарной личности, которая позаботилась о безумной собаке, заме главы Гильдии Убийц, которая наделала много шуму в нашей Академии?
Услышав эту информацию, Сончул вспомнил Альтуджиса, сидящего в Обсерватории Космомантии, а затем перед ним появилось лицо Леонарда.
У этого вопроса был свой скрытый мотив, стремление найти источник подобной решимость. Леонард, понявший скрытый смысл вопроса, снова широко улыбался.
— Боже мой. Первокурсник, даже не знающий о том, кто такие кураторы. Наступили действительно смутные времена.
— Студент! Вы имеете в виду Бинтона? Зачем вы ищите человека, который был уволен кучу лет тому назад?
В ответ на этот вопрос Сончул захлопнул книгу и сказал как само собой разумеющееся:
— Если причина только в кураторе, то я уже нашел его.
Посетить Приветственную Церемонию Первокурсников
Сончул говорил твердо. Это был краткий миг, на краткий миг губы Леонарда странным образом искривились.
— Я понимаю, — равнодушно ответил на это Сончул, вернувшись к, как и всегда, сосредоточенному изучению книги. Упорство. Не может быть ничего настолько радостного для педагога, как видеть столь прилежное отношение великолепного студента к своему предмету, однако в этот раз все было иначе. На этот раз, все это заставляло Альтуджиса сгорать от ещё большего беспокойства.
— …
— Ах, это правда?
— …
— Ты… нашел? — Леонард оглянулся.
«Эм?»
— …
Когда Сончул задал вопрос, Сараса активно покачала головой и указала пальцем в первую запись тетради.
Он спросил о личных данных Сончула, а затем открыл общешкольную магическую сеть и внимательно ознакомился с записями о нем.
Сончул не мог вспомнить, чтобы он слышал что–либо о подобном. С губ Альтуджиса сорвалось тихое ворчание.
Из уст Альтуджиса вырвался вздох. Это не было упреком невежеству Сончула, скорее это был упрек его неспособности. Книги, которые он дал Сончулу, не должны были быть поняты с самого начала. Они требуют некоего предзнания и определенной доли Интуиции, прежде чем их содержимое, станет доступно для понимания. Пока не будут выполнены все требования, читателю не оставалось ничего, кроме как блуждать в лабиринте слов. Ответ, данный ему Сончулом, был вполне ожидаем.
Лицо Сарасы, слушавшей рассказ своего дедушки, все скривилось.