Хотя, какая мне разница, кто нравится Нике? Набиев, не Набиев, не всё ли равно?
«Красивым. Набиев красив как Бог!» — подсказал внутренний голос, и я невероятно разозлилась. Что за чушь лезет в голову!
Согнувшись над тарелкой, демонстрируя во всей красе свои засаленные зачёсанные на бок волосы, Коля торопливо приступил к еде. Громко прихлёбывая обжигающий борщ, периодически бросал на мать вопросительные взоры. Та, думая, что я ничего не вижу, выразительно кивала в мою сторону и пожимала плечами.
— Бред есть такой холодный борщ! Тебе разогреть? — не дожидаясь ответа, взяла её тарелку, и быстро убежала из комнаты, пока окончательно не оконфузилась.
Я что, сказала это вслух? О, Господи, я сказала это вслух!
— Ну и что, зато вылезешь из этой гнилой дыры, — Ника вздохнула, и снова отвернулась к окну.
— А как тебе Набиев?
— Маме подарим, — заметив мой взгляд, пояснил он.
— Януся у нас вообще золото, что бы мы без неё делали все, — поддержала мать, неверными движениями нарезая толстыми ломтями хлеб.
Коля и сам был не рад такому соседству с «Цербером» и «Дикаркой» — как за глаза прозвал он нас с Никой, видимо, забыв, что стены не толще картона.
— Давай я тебя лучше в машине подожду.
— Ника!!!
— А у тебя уже было с Тимуром?
— Да потому что он тухлый. Весь такой правильный, аж тошно. Тебя он не раздражает?
Может, конечно, свидания с ним скучны и однообразны, бабочки в животе тоже не порхают, но разве это главное? Зато я могу быть в нём уверена. Тимур хороший, очень хороший парень. С такими мыслями я накинула кожаную куртку и, нанеся каплю любимых духов на запястье, собралась уходить.
— У Ники кроссовок нет, и сумка порвалась, а ты на водку премию тратишь? — не выдержала я, всё-таки повысив голос. — И с каких это пор премию в начале месяца стали давать?
По дверному косяку побежал жирный таракан. Брезгливо убрав руку в карман, Тимур пробурчал:
Минуя глубокие трещины в рассохшемся полу коридора, так и норовя застрять в одной из них тонкой шпилькой, с удовольствием вышла из затхлого помещения на свежий воздух. Вид убогого двора со сломанными лавками и обломками турников удручал, но всё лучше, чем лицезреть пьяного Николашу. Увидев меня, Тимур вышел из машины и галантно открыл пассажирскую дверь.
— Твоей Лосевой, по-моему, совсем нечем заняться. А почему ты вообще об этом спросила? — меня вдруг осенило. — Тебе Набиев, что ли, нравится?
— Что бред? — округлила глаза Вероника.
— Это ещё почему?
— Ну вот, ты уже улыбаешься, — выдернул из размышлений голос Тимура. — Это хороший знак!.
— Деньги где взяла? — закипая, выдавила я сквозь зубы.