Улыбка смягчила и преобразила черты лица, тронула глаза, и лед в них растаял. Мне вдруг подумалось: глядя на Лори — светловолосую десятилетнюю девочку, видел ли он свою Лиз?
— Весь мой дом полон воспоминаний о Лиз. Поэтому… возьми.
Улыбка поблекла на моих губах.
— Спасибо еще раз.
Лори проснулась, позавтракала с аппетитом, вызвав на моем лице улыбку. Было уже десять, когда в дверь постучали. Открывая ее, я ожидала увидеть кого угодно, но только не… Феликса.
— Позволь мне самой решить — достаточно или нет, — сухо сказала я. Знаю, Франческа искренне заботится обо мне… но терпеть не могу, когда говорят или действуют за меня. — К тому же он принес книги своей сестры для Лори. Не могла же я после этого просто выставить его за порог.
— Ничего со мной не случится.
— Спасибо, мистер Флетчер, — как послушная девочка, несколько церемониально сказала Лори.
Похоже, она и не подозревала о том, что только что произошло. Не желая пугать ее еще больше, я мягко спросила:
Она появилась спустя несколько мгновений. Подойдя ко мне, робко улыбнулась Флетчеру. Я видела удивление на ее мордашке — гости у меня дома бывали очень редко, да и те, кого Лори знала хорошо: Франческа, Ал… мама. Мой дом — моя крепость — ко мне это выражение подходило как нельзя лучше. Родные стены всегда защищали меня — от людской агрессии или жалости, от надоевших до зубовного скрежета слухов и шепотков. Это был мой маленький мирок, куда я не хотела впускать посторонних.
— Ты делаешь из мухи слона, — мой деланно-спокойный тон Франческу вряд ли обманул.
Лори ахнула, восхищенно разглядывая подарок. Я улыбнулась — знала, что дочке понравится.
Магия момента разрушилась в одночасье с перестуком каблучков. Как огненная птица в мой дом впорхнула Франческа.
— А ты не думаешь, что и он может быть таким? Чуть более чутким, мягким, чем кажется на первый взгляд? Ты же знаешь — клеймо накладывает свой отпечаток, и от него не избавиться, как не старайся. Мы, заклейменные, воспринимаем реальность иначе — часть наших чувств и эмоций стирается, мы словно… каменеем. Счастье, что ты не знаешь, каково это — воспринимать мир будто бы наполовину, прятать эмоции где-то глубоко, на самом дне души. Для заклейменного нет ни единого шанса быть с обычным, нормальным человеком. А знаешь почему? Обычным людям мы кажемся черствыми, бесчувственными, порой даже безжалостными. А я бы и хотела чувствовать так, как прежде, до клейма, но… не могу.
Я не стала говорила с ней о случившемся, надеясь на то, что это была лишь минутная слабость: Лори — совсем ребёнок, ей нелегко выдержать натиск чужеродной и мощной магии. Но всю ночь проворочалась без сна, лишь ненадолго впадая в странную дрему. Когда за окнами занялся рассвет, я чувствовала себя еще хуже, чем когда ложилась спать. Сегодня воскресенье — можно было не вставать так рано, вот только я точно знала, что больше не усну.