Я напрягся. Когда плохо… — это плохо.
— Откуда ты его знаешь? — Шепотом спросила у Догилевой.
— А сами-то чего в генералы не идете? — Огрызнулся я.
— Сам подставился. — Отмахнулся он. Вышел из машины, потянулся, разминая затекшие мышцы. — Все, я к жене. Тебе тоже приказываю сегодня поехать домой и отдохнуть. Все ж столько времени толком не спали. Завтра после обеда чтобы был в части.
— Какого фига ты выперлась? — Прошипела она сквозь зубы.
— Мы вместе с Андреем учились читать по губам. В детстве еще. — Она резко вывернула руль, сворачивая совсем не на ту улицу, по которой мы приехали. — Степашка кому-то отчитывался, что мы еще минут пятнадцать точно просидим на территории дома. Скорее всего, отчитывался он старшему брату Артура. Насколько я поняла из рассказа твоей свекрови, отношения братьев так себе. Вот оно тебе надо сейчас с этим экземпляром встречаться, когда у тебя еще с мужем отношения не налажены? — Она стрельнула в меня взглядом и снова уставилась на дорогу. Я помотала головой. — Вот и я думаю, что нам оно пока никуда не упало. Но у меня есть подозрения, что нас будут преследовать, дабы познакомиться….
Марья
День был тяжелый. Больше всего мне не нравилась потеря ножа. Колька тоже тяжело вздыхал.
Яшка видел все взгляды, которые я на него бросала, но мужественно молчал. А я до ночи ходила и думала, пытаясь разобраться в собственных ощущениях. Поняла, что не так, только когда уже стояла в душе. Хохриков отличался от других мужиков не только нелогичным бесстрашием, но и тем, что давал мне право выбора. Он не лез ко мне с пошлыми намеками на секс, не пытался принудить к тому, что я не хочу…. Он просто иногда предлагал самые простые и безболезненные варианты. Да даже в попытке удержать меня рядом с собой он давал иллюзию выбора, смеша меня своими ультиматумами.
Он почему-то на вопрос отвечать не спешил. Просто сел на край кровати, схватил мою ногу и принялся поглаживать ступни, надавливая на какие-то странные точки. Не удержавшись, застонала, когда он принялся разглаживать подушечки у пальцев.
Перед тем, как уставшей вырубиться на его плече, в мозгу пронеслась мысль о том, что завтра точно будет все болеть. А еще я подумала: «Твою мать! Какого черта до этого лысого гнома мне никто не показал, каково это, быть затр… залюбленной до состояния не стояния?» Нет, фамилию я точно менять не буду, как и штамп в паспорте рисовать, но задержаться рядом с Яшкой стоит, даже если только и ради таких ночей….
— Маш, назад пути не будет. — Предупредил он меня, забираясь на кровать и нависая надо мной.