— Что? — Завизжала его мать.
Я только глаза закатила от такой непосредственности. Как спихнуть вину на чужого ребенка, который по всем параметрам под это подходит (интернатовский приемыш), так это они завсегда. А как с собственным ребенком поговорить, так это проблема.
Наоравшись на дитятку, женщина схватила его за ухо и потащила на выход. Меня такой сценарий не устраивал, поэтому я решительно перегородила им путь.
— Извинитесь. — Мило улыбнулась.
— Что-о? — Проорала мерзкая баба.
— Что слышали. Не хотите заявления на девиантное поведение вас и вашего сыночка, извинитесь. — Своего ребенка давать в обиду не в моих правилах.
Мне показалось, что она сейчас лопнет от злости.
— Извините. — Процедила она сквозь зубы.
— И перед Николаем тоже. И вы, и ваш ребенок. — Вторую семейку я решила не трогать, так как они благополучно молчали.
Дамочка запыхтела, но извинилась. И сынка своего заставила. Из кабинета они пулей вылетели. Молчаливая семейка последовала за ними. Колька заметно выдохнул и неожиданно обнял меня поперек пояса.
— Теть Маш, можно я тебя все время мамой называть буду? — Спросил он.
Я даже прослезилась.
— Конечно, можно.
Рядом в голос зарыдала Настя.
— Так трогательно-о, ууу. — Провыла она, глядя на нас. — Так же хочу.
Хохриков лениво водил пальцами по моей голой спине. Была глубокая ночь, я сидела в планшете и пыталась найти изъяны в системе безопасности одного из банков. Мне иногда приходили такие просьбы, чтобы я проработала систему. Не бесплатно конечно.
— Ты точно решила Кольке операцию делать? — Яшка лизнул меня в плечо, отвлекая от работы.
— Угу. — Отмахнулась от него, найдя еще одну лазейку. — Через год точно все сделаем. У него там не сложная операция будет. Но за год надо кучу обследований пройти. — Пробормотала я, не отрываясь от планшета.
Получила поцелуй в лопатку.
— Ты такая… невероятная…. — Вдруг признался Хохриков.
Я нахмурилась.
— У нас секс был двадцать минут назад. — Напомнила ему, просмотрев систему полностью, и выключила планшет.
— И тебе хватило? — Спросил он, перекатившись и накрыв мою спину собой.
Закатила глаза и насмешливо фыркнула.
— Совести у тебя нет, Хохриков. Если я согласилась быть с тобой, это не значит, что на меня можно залезать каждые полчаса. — Проворчала, почти недовольно.
— Машк-а, — протянул он вкрадчиво. — Тебе же хочется.
Ну и что, что хочется…. А ладно, если уж я решила не сопротивляться этому мужику, чего уж теперь….
— Хочется. — Согласилась. Я спиной почувствовала его улыбку. — Что? — Спросила, чуть повернув голову.
— Это как тигров укрощать. Ты такая же хищная, непокорная и сдаешься только мне. Это возбуждает. — Признался он.