— Да он ещё к тому же трус! — доносится в спину известному музыканту весёлый смех компании.
По этой причине он даже не пытался проникнуться атмосферой учебного заведения и процессом обучения. Злость и обида, которую нельзя было показывать окружающим, бурлила и кипела в нём, оставляя в душе и мыслях ядовитые, глубокие ожоги. И эти чувства мешали ему трезво мыслить и оценивать ситуацию.
— Правильно, но не совсем! Вспомните, как танцуют балет? Вспомнили? На цыпочках! Даже сейчас хождение на кончиках пальцев это синоним лёгкости, воздушности и некой возвышенности…
На несколько минут в аудитории воцаряется звенящая тишина. Никто из присутствующих не знает, как ему реагировать на новую выходку Mystery Надина Эдуардовна тоже не может сказать ни слова. Она слышала о вопиющем поступке Mystery на занятии у Эвелины Мирославовны, и она не могла поверить, что студент позволяет себе такие высказывания в адрес своего преподавателя. И сейчас то же самое происходило с ней.
«Какая же она всё-таки скромница!» — думал тем временем Сергей.
— Ты не знаешь, почему на меня всё так смотрят? — спросил Сергей, в его голосе слышалось беспокойство, — Нет, я понимаю, что я новенький к тому же мировая знаменитость. Но взгляд у всех очень странный как будто бы я какой-то прокажённый, — решил узнать положение дел у своего сопровождающего Mystery.
Наконец, Вероника открывает дверь в класс, но, к сожалению, вся группа уже находится там и её появление вместе с Mystery видят все. У студентов их совместное появление вызвало неоднозначную и довольно бурную реакцию. Только эта реакция проявилась не совсем обычно. Никто не перешёптывался все, кто находился в аудитории, просто смотрели, но смотрели так, что эти взгляды были громче любых слов.
— Да, видимо, она постеснялась, что её застали за таким «неприличным для воспитанной девушки чтивом», — с весёлыми нотками в голосе продолжила свой рассказ девушка.
Как только он затих, Эвелина Мирославовна спокойным, уверенным тоном произнесла:
Рокер добился нужного эффекта его действия не остались незамеченными. Ученики смотрели на него кто с удивлением одни с осуждением, а кто-то с непониманием. Только Иван Валентинович смотрел на действия своего студента спокойно и даже как-то отрешенно, будто бы только и ждал, что Mystery вот-вот покинет его занятие. И задавал себе только один вопрос: «Когда именно это произойдёт?»
— Ну, потому что…, — неуверенно начинает говорить Mystery. Но как только он встречается взглядом с наполненными мудростью, глазами женщины, имя которой он даже не удосужился запомнить, музыкант понимает, в этой баталии он проиграет. И тут желание того, чтобы последнее слово осталось за ним, предали Сергею храбрости или безрассудства, а может быть и того и другого сразу.