Утро началось с небольшого дождика, который будто бы случайно высыпался из тучи, как из прохудившегося мешка. Юг, обычно скупой на любое проявление осадков, сегодня расщедрился, отчего деревья выглядели глянцево-зелеными, словно их только что покрасили. В неровностях дорог собрались небольшие лужи, в которые так и норовили наступить неугомонные дети, а женщинам приходилось придерживать юбки, чтобы подол не превратился в мокрое месиво. В воздухе пахло свежестью, пыль, притоптанная влагой, улеглась, а сам город казался умытым и сияющим.
Элестиа Гамель как раз хозяйничала на кухне, когда в комнату вошел Инхир. Выглядел ее супруг не лучшим образом, так как к полуночи успел опустошить едва ли не все запасы виноградной настойки, хранившейся в доме. Его рыжие волосы были еще спутаны после сна, а на теле красовалась все та же вчерашняя рубашка, в которой он завалился в постель.
Слуга молча кивнул, после чего покинул комнату. Родон проводил его мрачным взглядом. То, что какой-то чокнутый выбил из колеи самого смотрителя города, никак не укладывалось в голове, однако и закрывать глаза на свои догадки в данном случае могло быть непростительно опасно.
— Извини за вчерашнее, — произнес он, наливая в стакан холодной воды. — Мне жаль, что вчера тебе пришлось лицезреть пьяную свинью, которая не в состоянии ни говорить, ни уж тем более думать.
Оказавшись в спальне и заперев за собой на щеколду дверь, женщина опустилась на пол и беззвучно заплакала. Обняв свои колени, Элестиа дрожала всем телом, с трудом сдерживая рвущиеся из груди рыдания. Затем она сорвала с пальцев кольца и швырнула их прочь от себя. Золотые перстни с глухим стуком закатились под кровать и замерли у стены, насмешливо поблескивая.
— Что говорят в городе? — тихо поинтересовался он и, отщипнув кусок теплой лепешки, отправил его в рот.
Этим утром, встретившись на рыночной площади, госпожа Симь отвела взгляд, сделав вид, что не слышит приветствия подруги. Так же повели себя Сантария Крэвель, Дарайа Ливард, Жаок Джиль и, что особенно поразило Элестию, Колокольчик, который своей болтливостью мог замучить до смерти даже глухого. Заглянув в лавку пекаря, женщина заметила, как поспешно от нее отвернулась пожилая госпожа Саторг, а сам Ронди быстро вручил Элестии буханку хлеба и бросился к другому покупателю. Обычно этот мужчина был приветлив и улыбчив, но сегодня город словно подменили. Казалось, дождик смыл маски с лиц некоторых горожан, отчего взгляд их сделался холодным, а улыбка — натянутой.