— Нет, справа балкон. Лестница в столовую слева.
Новый приступ хохота вызвал у меня слезы:
— Не вижу! Не вижу ни балкона, ни лестницы! Только двери, двери, двери… А есть так хочется… Тебе придется спасать меня от голодной смерти!
Лион приобнял меня одной рукой, а другой сделал какое-то неуловимое движение, и у него на пальцах затрепетало бледно-голубое сияние.
— Заткни уши, — сказал он мне, потом встряхнул рукой, раздался громкий хлопок, и, спустя мгновение, мы уже стояли почти напротив лестницы. Он улыбнулся:
— Вот так! А ты направо, направо…
Сегодняшний урок проходил на крепостной стене прямо над морем. Лион объяснил мне, что и как надо делать, предупредил, что, если не будет получаться погасить заклинание, его можно будет стряхнуть в море. Я вроде все поняла, вот только… Плеск моря, теплое солнце, поющие птички… Мне было так хорошо, что у меня никак не возникало боевого заклинания…
— Ну, разозлись, наконец, на что-нибудь! — Лион, похоже, начинал терять терпение от своей бестолковой ученицы, — Я же вижу, что у тебя энергия бьет через край!
— Не могу, — глупо улыбнулась я, — мне так хорошо, что я не могу разозлиться… А какого-нибудь другого способа нет?
— Есть. Но ты должна сначала почувствовать схему образования заклинания, выучить её и тогда, сможешь формировать это заклинание, даже будучи абсолютно спокойной. А сейчас постарайся представить что-нибудь неприятное, ну хоть твою разлюбезную Наталью Николаевну!
— А её-то ты откуда знаешь?
— Лерония, я знаю про тебя практически все и практически от самого рождения! Не отвлекайся, сосредоточься!
Я глубоко вздохнула, повернулась опять к морю и закрыла глаза, представляя свою драгоценную сотрудницу.
— Глаза открой.
— Но мне так легче сосредоточиться.
— Стоя напротив врага, ты тоже будешь закрывать глаза, что бы сосредоточиться?
— Какого врага? Ты что меня в боевики готовишь?
— Всякое может случиться, ты должна уметь защитить себя. И колдовать учись с открытыми глазами, что бы видеть действия противника и успеть их блокировать.
Я уставилась на какое-то облачко почти у горизонта, пытаясь вызвать образ Натальи Николаевны. Облачко вдруг стало приобретать её черты и кривляться, мне даже послышался её визгливый голос. Ох, мне бы только все это на практике в том мире не применить… Посадят ведь… В пальцах вдруг запульсировала энергия, и они окутались синим свечением.
— Молодец. А теперь вспомни, что я тебе говорил, потихоньку охлаждай и втягивай обратно.
Я постаралась представить, как мои руки остывают, синева стала постепенно бледнеть, но тут облако скорчило очередную мерзкую рожу, горячая волна опять рванулась к пальцам, синева стала просто нестерпимой.