- Ты откуда знаешь, что я о нем думал? – настал мой черед удивляться.
- Спасибо тебе, Збышек. Желаю вам достойно пройти свой путь, - я кивнул и помчался к стоящей по ту сторону клетки, Астре. Рыжая улыбнулась и по традиции, стукнула меня в плечо.
А потом были долгие разбирательства с родителями бедного Жени, на которого бросилась моя собака. Их не волновало, что сыночка мучил котенка и постоянно обижал всех и вся. Сам Голубь, ехидно улыбаясь, стоял рядом и кивал головой, повторяя, как «злобная шавка чуть руку ему не откусила». Мама, вздохнув, откупилась от мерзких людей половиной своей зарплаты, а мне строго настрого запретили гулять с Аргосом во дворе и бедному псу даже купили намордник. Со временем об этой истории все забыли. Все, кроме Голубя.
- А мне кажется, что он просто идиот, - ответила Астра, выпуская в сторону ангела тонкую струю дыма. – А вы кто? Местный страж?
- Многое увидел? – спросила она.
- Какой он? Даже Библия умалчивает. Я всегда представлял его в виде старика, похожего на Гендальфа, с густой белой бородой и сидящим на большом троне. А рядом с ним кучи праведников, известных людей, ангелов и милых зверюшек.
- Заметно, - откликнулась Астра, посмотрев на одного из грешников, ползущего по дороге. К шее мужчины был привязан здоровенный камень, не позволяя разогнуть усталую спину. – Эй, тебе помочь?
- Знаю. Моисей вроде слышал, когда по пустыне гулял с армией голодных евреев. Но это в Библии. А тут я который раз вижу совершенно противоположное. Как же получилось, что ангел не видел Бога? Тебя не допустили к нему?
- Оставьте его, - раздался позади мелодичный голос. Я обернулся и узрел одного из ангелов, что с милой улыбкой поглядывал на муки грешника. – Он сам выбрал свой путь. Кто мы, чтобы судить его за это?
И вот одним морозным вечером, когда я выгуливал собаку на ночь, Аргос внезапно коротко тявкнул, замахал хвостом и бросился в глубь двора. Я побежал за ним, но куда мне, хилому и слабому мальчонке, угнаться за быстрой овчаркой. Пес убежал. Я битый час искал его по темным углам, звал и сулил вкусную колбасу на ужин. Ответом была тишина. Пока не пришла мама и не забрала меня домой. Сна тогда не было ни в одном глазу. Я лежал на кровати в своей комнате и сжимал в руках поводок, иногда тоскливо поднимая голову, услышав лай на улице. Спустя какое-то время, когда мама уснула, я тайком выбрался на улицу и до утра бродил по ближайшим дворам, зовя своего друга. Но он пропал. А спустя неделю, ко мне подошел Голубь и, издевательски улыбаясь, протянул окровавленный ошейник. Ошейник моей собаки.