- Понятно.
- Диоген любит всех доставать. Кто-то ему заявил, что он величайший мыслитель, что когда-либо жил на свете, так этот олух принялся вступать со всеми в споры. Аристотеля до нервного срыва довел, Платон на Второй круг попросился, Сократ вынужден с собой плетку носить. Зато после спора с тобой на пару веков тихо станет. Нечасто к нам такие, как ты попадают.
- Выпьем за это. Ад очень странный, Гомер. Он невероятно сильно похож на реальность. Разве, что жестокости поменьше, да демоны в человеческом обличье щеголяют.
- Ты прав, Збышек. Лимб – это зеркальное отражение того, что наверху. В других Кругах гораздо хуже, - тихо ответил Гомер, мусоля в руках кусочек сыра.
- А что в других кругах? Сатанизм, демоны страшнее, блатняк заставляют слушать?
- За всю историю Ада только одну душу перевели из Лимба на Седьмой Круг. И никто из нас не знает, что там, за высокими стенами.
- Пепел везде и дети некрещенные из-под земли вылезают. Меня Петр на Второй Круг определил. За излишнюю ебливость.
- Жаль. Хороший ты парень, Збышек. Тебя будет не хватать, - враз погрустнел поэт. Я улыбнулся и хлопнул его по спине.
- Не грусти. Может, на обратном пути свидимся. Не фарт, как говорится, но не факт, что по жизни. Из тебя клевый говнарь бы вышел. В майку Цоя тебя обрядить и на бардовский вечер с гитарой. Ты бы все овации сорвал своей Одиссеей.
- Да, Збышек, - хохотнул поэт и спросил с тревогой. – Куда ты уставился? Лицо такое, будто ты Диавола увидел.
- Почти, - ошарашенно ответил я. К барной стойке, где Диоген продолжал о чем-то спорить с немцами, подошел темнокожий мужчина с прической в стиле «афро». Танцуя на месте, он что-то спросил у бармена. Я уставился на Гомера и буквально прошипел. – Это же Джими Хендрикс. Я должен с ним поговорить.
Да, это был Джими Хендрикс собственной персоной. Чернокожий гитарист, признанный многими музыкантами, лучшим в своем деле. И сейчас он стоял возле бармена, потягивая коктейль из хрустального бокала. Я в состоянии полнейшего онемения уставился на икону многих металистов и неформалов. Музыкант смерил меня удивленным взглядом и спросил:
- Чё как, снежок?
- Блядь, я не могу поверить. Джими Хендрикс?
- Ага, братишка. Он самый. А ты кто такой? – спросил он, козырнув фирменной ухмылкой.
- Я твой фанат. От музыки твоей фанатею. У меня даже гитара, как у тебя. Фендер Стратокастер. Была, по крайней мере, когда-то, - восторженно ответил я, уважительно трогая руку музыканта. Тот усмехнулся и достал из кармана свернутую папироску.
- Пыхнем, друг?
- Не вопрос. А ты мне дашь автограф? Я, конечно, не знаю, на кой он ляд в Аду, но обязан взять. Ты же так крут, как и твои соло. Пойдем за столик, я тебя с Гомером познакомлю. Он в античности, как ты отжигал, только пастухов ебать любил, - я отпихнул с пути Диогена, который попытался вновь развязать очередной спор, и направился в сторону столика, где меня ждал поэт.