По спине пробегает холодок от осознания, что у такой мрази, оказывается, есть напарник. Возможно, даже не один. Десять лет назад. На каждой фотографии есть дата и мне становится трудно дышать. Ежегодно по пять девушек терпели мучения и уходили из жизни. Это страшно. То, как над ними издевались… таких, как Стёпа нужно не просто в тюрьму… их нужно на смертную казнь подобную тому, что испытывали девчонки перед тем, как издать предсмертный вздох.
Если до Ромы хотя как-то доходили мои слова, то незнакомец просто стоял и молча смотрел на нас.
— С ним… всё хорошо? — наконец, смогла выдавить из себя то, что меня интересовало больше всего.
— Нет, дорогой, я не шучу. Вы давно вместе? — задаю вопрос и сам понимаю, насколько смешно он звучит.
В этот момент я забыла обо всех проблемах, выбросила из головы возможное родство, Валю, порезавшую себе вены, мать Дениса, всех, кто хоть как-то приложил руку к тому, чтобы мы не смогли быть вместе.
Мысленно посылаю к чёрту Валю, Стёпу, репортёров… поворачиваюсь к Денису, обвиваю его шею руками и прижимаюсь губами к его губам, целую уверенно, но он меня отстраняет.
— Так-так-так, — в палату вошёл высокий, темноволосый мужчина.
— Нет, — покачала головой, не соглашаясь со мной.
— Что нет, Вита? Поделись со мной, расскажи, почему собиралась уехать.
— Аааа, — наконец завизжала я, притягивая Дениса к себе и обнимая его за шею. — Ураааа!
— Вита, ты ему не пара, не должна быть с ним. Вы… вы… вы не можете быть вместе, — Татьяна, казалось, вовсе не понимает происходящего и пребывает где-то в своём мирке. Может, на неё так беременность действует?
— Вита, об этом никто не должен знать. Будь благоразумной.
— Ведётся следствие.
Уже несколько недель Вале и Стёпе не удавалось встретиться. Она назначала встречу раз пять и каждый раз Степан находил отговорки. То у него встреча с партнёрами, то он не может приехать, то он забыл и уехал в другой город, а то ещё не вернулся. Я начинал терять терпение хотя бы потому, что мне это казалось подозрительным. Казалось бы, вот тебе уже всё несут на блюдечке, а тебе и то не так и это не то.
Однако уже спустя минут десять я поняла, что это не месячные, а что-то другое, потому что живот скрутило в болезненном спазме, так, что я чуть не закричала. Медленно добрела до комода, взяла телефон и вызвала скорую. Последнее, что я помнила — обеспокоенный голос бабушки, а дальше только темнота…
— Ну, — протягивает Александр, — Степан.
— Вы не можете быть вместе, потому что ты его двоюродная сестра, Вита.
— Меня зовут Константин Петрович, я — ваш лечащий врач. Как вы себя чувствуете? — его голос звучит уверенно, а взгляд был устремлён на меня.