-Проварим как следует всю дичь, прежде чем тащить её в рот. Не бывает слишком живучих возбудителей, бывает недостаточная термическая обработка. – Екатерина была настроено решительно. Все равно рано или поздно придется переходить на местную пищу – так почему не сейчас, покуда в аптечках еще не кончились средства от запора, поноса, пищевого отравления и несварения? – Сибирскую язву, например, убивает кипячение в течении восьми-двенадцати часов. Моя прабабка еще помнила вспышку этой болезни и рассказывала, как они тогда обеззараживали забитый скот, чтобы зимой голодными не остаться. Да, поддерживать костры придется долго, но спешить некуда. Да и дров в округе более чем достаточно.
-Я читала, в них водятся паразиты. – Заметила подошедшая к женщинам Сакура. – Правда, это был вестрен про ковбоев, который нравился маленькому Свену в детстве…И нет уверенности, что опасных паразитов-сибмионтов не водится в местных змеях. В конце-то концов, у их земных товарок и рогов тоже нет.
Проблема продовольствия уже была обосновавшимися в мраморном амфитеатре беженцами успешно решена, даже если ушедшая в рейд группа вернется ни с чем. Возможно, решившие полакомиться гоблинами хищники и трупоеды не могли похвастаться изысканным вкусом и диетическими качествами, но мясо есть мясо. Первыми под удар деревянно-костяного била попал обычный черный медведь, по мнению не раз видевших этих зверей в зоопарках Екатерины не особо даже и крупный. Косолапый пытался уйти с дырками в теле, но свалился так и не успев скрыться в лесу. Второй стала хищная птица с громадным клювом-топром, которой смяло голову в кровавую кашу. Затем были какие-то стайные недоволки, половина которых удрала без оглядки, бросив отчаянно скулящих товарищей пробитых острыми костями насквозь. Затем почему-то пошли одна за другой громадные рептилии. Черепаха чуть меньше танка и с примерно такой же толщиной брони, маленький двуногий динозавр и змея. В общей сложности – меньше чем за день получилась чуть ли не тонна мяса. Зверье в этих краях явно было не пуганное. Или старательно приученное бояться кого-то иного, чем людей.
-Эй! Кажется, мы сделали все это, чтобы сэкономить как можно больше патронов! – Возмутилась стоящая на стене амфитеатра Светлана. – Зачем ты стреляла по этой рогатой анаконде?!
Крупная чешуя размером с монету не выдержала напора безжизненной механической мощи сразу в десятке мест, но в длинном мускулистом теле было слишком много силы, чтобы умереть даже от таких страшных ран. Испытывающая боль рептилия отшвырнула в стороны искусственных ежей, показавшихся ей живыми сущесвами и, напрягшись, плюнула в колючих противников чуть ли не литром едкой дряни, способной мгновенно проесть кожу, а при попадании на слизистые или в кровь действующую не хуже цианистого калия. Дерево потемнело там, где его покрыла ядовитая слюна, но по понятным причинам биться в агонии и умирать не спешило. Бревна продолжали покачиваться тихонько на лианах, капая кровью с костяных шипов. Змея замерла, изогнувшись словно большой вопросительный знак. А в следующую секунду пуля ворвалась в её левый глаз и, дойдя до мозга, разворотила его напрочь. Маленькая свинцовая блямба, деформировавшаяся от прорыва тканей на большой скорости, не сумела мгновенно оборвать жизнь королевы леса. Но с точки зрения наблюдавших за её агонией людей разница была не так уж и велика. Тридцать секунд пляски сгибающихся и разгибающихся чешуйчатых колец умирающего тела, бесспорно, являлись величественным, ужасающим и устрашающим зрелищем, но когда они кончились, гигантская змея была без сомнения мертва. Иначе бы утолщение на самом начале шеи, внутри которого находился проглоченный гоблин, двинулось бы либо назад, либо вперед.