ОНА.
Ребёнок поднялся, отряхнул с коленок налипший на них песок, положил лопатку в ведро и протянул мне маленькую ладошку. Я не выдержала и улыбнулась.
И сунула поводок обратно в мои руки. Вот так. Её никогда не хватало надолго.
— Ты сумасшедшая, — говорит Антон, отряхиваясь.
— Токсикоз.
Я посмотрел на неё и подумал — ведь наверняка ей не нравится её работа. Быть может, даже я сам ей нравлюсь не очень. Работа — деньги, свободный мужик — шанс. И все. И мне вдруг стало её жалко. Нет, не настолько, чтоб загнуть ее тут же, у стола, а потом забрать в свою жизнь и делать ей детей.
— Погуляем? — предложила Анька.
У моего мотоцикла, скромно стоящего на свободном пятачке у подъезда, Анька. Я сразу узнал её, несмотря на то, что она стояла ко мне спиной. Всё-таки она была почти моей женой. Женщиной, которая делила со мной кров и спала в моей постели.
— Шикарно, красотка, — начала было я, но встретила её насмешливый взгляд и осеклась. — Да так себе выглядишь. Но уверена, что это ненадолго.
Она шагнула вперёд, обняла Руслана небрежно, даже в щеку поцеловала. Бррр. Тут уточнить — не стоит вспоминать, что он лизнул мои губы совсем недавно. Совсем не стоит. Вообще мозг лучше отключить.
И почему же так хочется курить? Я повертела головой — одни мамочки. И не у кого стрельнуть сигарету, которую я могла бы скурить, спрятавшись от чужих взглядов за углом. Хотелось в душ, сигарету, умереть. Именно в таком порядке.
— Тебя и Руслана.
— Топай ножками, дорогой. Это же полезно.
А я, глупая, безвольная женщина, продолжала думать. Причём, об обоих этих мужчинах. Мозгов у меня ни на грош. И выхода из этой ситуации нет. Только жить дальше, терпеть. Надеяться, что все это дерьмо однажды закончится.
Вынула из моих рук поводок, наверняка считая, что её прикосновение меня взволнует. Нет, Анька, прошло все. Не действует на меня твоя магия. Почти. Просто не отключает больше полностью мозг. Бублик топал вперёд и оборачивался то и дело, словно не веря, что его и в самом деле ведёт она. Даже столбы обнюхивать забыл. В конце концов, вспомнил, зачем мы вышли на улицу, и забрался за самый неприметный куст.
Я прибавил холодную воду. Подумал и прибавил до упора. Ледяные струи упруго били по коже, сначала обжигая, а потом начиная казаться даже почти теплыми. Я стоял так долго, сколько смог.
— Жри, — и кинула второй. И снова попала. — Если тебе вкусно.
— Фу, — сказала Аня.
Толик оторвал взгляд от кривого куличика, по которому бил лопаткой, посмотрел на меня и расплылся в улыбке. Это создание все ещё отказывалось со мной разговаривать, но ладили мы настолько прекрасно, насколько это возможно.