— Сложно быть нужным, — зачем-то сказал я.
— Мы же не чужие, — с вызовом сказала она. — Почему я не могу прийти? Тем более сейчас. Столько хлопот с этой свадьбой, а Маринка меня так утомляет. Я хочу развеяться, может, сходим куда-нибудь?
Я одёрнул сам себя, остановился, замер как в копанный посреди комнаты, вызвав недоумение Бублика. Повод для чего? Встретиться с Мышкой? Я вообще в своём уме?
Я сжала губы. Вряд ли занятие продлится долго, надо просто потерпеть. Мужчины, родные, ставшие чужими, ненавистные, оккупировали мою жизнь. Мне даже идти некуда, я не знаю, уехал ли Антон. Так что танцуй, детка.
— В выходные поедем в деревню, — пообещал я.
А сейчас стал просто офисным работником. Да, пусть и партнёром. Но все это… оно так не интересно.
Бублик уже сидел в прихожей с поводком в зубах и укоризной во взгляде. Мне дико хотелось в душ, быть может, даже пива холодного, но пришлось снова выходить в весенний быстро стынущий вечер.
— Позвольте? — указал Коля на мою почти пустую жестянку.
— Маринка, я три часа жарилась на детской площадке. Я пропотела насквозь. Приехал Антон, а тут ещё и танец…
Я вздохнул, переглянулся с Бубликом. Нет, не меняются люди, не бывает чудес.
— Иди домой, — по-барски разрешил я. — Завтра доделаешь.
Ленка привычно вывалила вперёд огромное, почти не оставляющее простора воображению декольте, на которое, впрочем, у меня был иммунитет.
А потом, ночью, словно вор, словно преступник, прячась от самого себя, яростно дрочил, вспоминая её руку в своей руке и себя же ненавидел. Чувствуя себя униженным за то, что хочу её. Но этого больше не повторится. Я, блядь, взрослый уже мужик и дрочить, думая о бабе, не буду. Из принципа. Тем более думая о Мышке.
Какого хрена? Зачем он приехал? Что хочет доказать и кому? Себя хочет обелить?
— А если да?
— Нет, Ань, — ответил я как можно мягче. Не хватало довести её до истерики, то ещё зрелище.
А Толик смеётся. Громко, заливисто. Я первый раз слышу его смех. И вдруг тоже начинаю хохотать.
Один упрямо, до последней родинки свой и родной. Который должен стать чужим, обязан. Ибо между нами столько слов и поступков, что жить дальше, просто сделав вид, что ничего не произошло, не получится. Надо только самой привыкнуть к тому, что у меня нет мужа. К этому должен привыкнуть Антон. Даже мама моя.
— Может, потому, что не хотела с тобой говорить?
— Антон! — Маринка прижала ладонь к губам.
Попадаю в расстёгнутый ворот белоснежной рубашки. Часть начинки заваливается за шиворот, часть расплывается жирным пятном по ткани.
Дождался, когда Бублик вылезет из-за куста, и направился в сторону дома, благо, было недалеко — справлять нужду мы ходили на пустырь с заброшенной много лет назад стройкой. Пес потянул в сторону парка, но я покачал головой. Не сегодня.