— Ну здравствуй, — сказал я в Анькину спину.
— Ты жалкая неудачница, — произнесла вслух громко. — И начинающая алкоголичка.
— Я понимаю, что ты на много готова ради меня. Именно сейчас. Я это очень ценю. Но решила поставить вас в известность по факту. Сейчас.
Я представила, каково это, и испугалась. Нет уж, пусть будут. И Антон, и Руслан. Только где-нибудь подальше от меня. Перешагнула через валявшуюся каску и вошла в приоткрытую высокую дверь. Изнутри повеяло прохладой, запахом сырой штукатурки, едва уловимо — эмалированной краской. Я вздохнула этот запах, который почему-то ассоциировался с детством, полной грудью. Достала телефон, прочла последнее СМС от Марины: «Второй этаж, кабинет номер двадцать восемь».
— Спасибо за Вячеслава, он просто…
Я устало опустилась на табуретку. Мама отводила взгляд. Ну не скандалить же при ней? И тем более при Толике. Ему вздорной мамаши за глаза.
Я заставила себя промолчать усилием воли. Больше всего меня бесило то, что этот подлец отлично танцевал. Хотелось закрыть глаза и покориться танцу, не думая о том, кто мой партнёр.
— Да вы созданы друг для друга! — воскликнул толстячок, я споткнулась и наступила Руслану на ногу.
— С кем? — устало переспросил я, не останавливаясь.
Ленка взвизгнула. Ещё немного, и она бросилась бы мне на шею, выражая восторг. Но, слава богу, этого не сделала. И к счастью, Димка все ещё не вернулся и не видел, как я затягиваю трудовой процесс посредством разбазаривания трудочасов наших работников.
— Спасибо! — крикнула я в Колину спину.
Я вскипела. Она думает, мне легко? Взять и вырвать из своей жизни человека, который и мне чужим не был? Антон отпил ещё чай и потянулся за пирожком. Я, блядь, страдаю, а он чай пьёт. С пирогами мамиными.
Я не стал оборачиваться, смотреть, рыдает ли ещё Анька или провожает меня изумленным взглядом. Как это — посмел её не успокоить? Поздоровался с бабушками, что стояли, греясь в последних вечерних лучах у подъезда, поднялся в квартиру, налил Бублику воды.
Толик предпочел сделать вид, что меня не слышит, и продолжил деловито разрушать плод труда своих рук. Я чертыхнулась.
— Как я тебе? — спросила она.
Антон молча кивнул — рот занят. Я потянула к себе блюдо с пирожками. Взяла в руку один, румяный, ароматный. Мама всегда была на них мастерица. Размахнулась и кинула в него. И даже попала. Прямо в лицо.
Пес словно уловил мои мысли, посмотрел на меня, вздохнул грустно. Бедное дитя развода.
Я отдала ему банку из под пива и встала с лавки, растерявшись отчего-то. Одним ловким движением смяв жестянку, Коля забросил её в сумку и пошёл дальше, шаркая тапочками, а я осталась стоять и смотреть ему вслед.