Пока сидела, рассуждая обо всем, пиликнуло сообщение в ватсапе. Посмотрела и прочитала:
Золушка: Ты где? Я скачала классную комедию. Так что будем смотреть и наслаждаться!
Улыбнулась и, отодвинув пустой стакан, написала:
Антизолушка: Буду через тридцать минут! Готовь семечки!
Золушка: Жду!
ГЛАВА 8
23 декабря
Нахожусь с мамой в ее мастерской. Она пишет новую картину маслом на холсте, закрепленным на мольберте, а я рядом на диванчике, валяюсь. Хотя мы с ней совершенно разные, но очень любим друг друга, и мне иногда жаль, что я не взяла ее «творческих» качеств.
Она у меня всегда такая жизнерадостная, добрая, невероятная женщина. Всегда видит только хорошее, даже в плохом, позитив зашкаливает на высшей отметке, странные мысли и идеи, иногда не понятные, но такие эффектные и фееричные.
А я… в папу пошла… всем. Он у меня серьезный дяденька был. Полковник! Вот поэтому я такая спортивная и дерзкая получилась. Жаль, что он не с нами… умер от инсульта, когда я училась в шестом классе.
– Кристи, милая, что ты грустишь? – ласково спросила Анастасия Александровна, работая мастихином, специальной лопаточкой, накладывая и снимая краску с холста.
– Не знаю… – произнесла, откидывая очередной журнал со звездами, даже не прочитав и половины.
– Надеюсь, у тебя это быстро пройдет, – выдала она, прищурившись и взяв кисть.
– Мамуль, у меня и не начиналось. Я не знаю, чем заняться, – честно призналась я, замечая у нее на круглом стеклянном столике шикарные золотые конфетки. Встала и наглым образом стащила одну.
«Изумительно!!! Хочу еще!»
– Это хорошо. Твой отец тоже никогда не мог сидеть без дела. Все ему нужно было совершать подвиги. Подумаю, чем тебе заняться. Может, сходим куда-нибудь…
«Зачем??? Опять по музеям ходить? Полчаса у одной картины торчать, любуясь шедевром? Я все понимаю, но не так!!! Я лучше лыжи приобрету и пойду на двухчасовую прогулку. Кстати, мысль! Так и сделаю».
– Ээ-э вот не надо. Я сама найду. Честное слово, не беспокойся, – отчеканила на одном дыхании, чтобы мамуличка дальше со своими идеями не ушла, а то ведь и в драматический театр потащит.
– Ну смотри, милая. Не хочу, чтобы у тебя было как у Лизоньки. Стоит только вспомнить и мурашки по коже. Бедная малышка! – проговорила она, уже работая пальцем, размазывая белую краску на холсте.
Насупилась и мгновенно положила вторую конфетку в вазочку, замечая:
– Не понимаю, о чем ты говоришь?
Мама прищурила глаз, потом отошла в сторону, после в другую, придирчиво вглядываясь в свою картину. И лишь потом повернулась ко мне и проговорила: