Зато день, когда он впервые увидел Василису, он помнил преотлично.
Тогда еще были на Руси леса дремучие, ручьи студеные, звери непуганные.
Любил в то время Кощей, волком обернувшись, зайцев погонять. Вылетел за быстроногим на полянку лесную да пропал.
Собирала у ручья разрыв-траву девушка в голубом сарафане с черной косой до колен. Глянула на него глазами колдовскими, улыбнулась устами алыми, так сердце и забилось… Долго Кощей не думал — закинул ее на спину да бежать.
Поначалу, конечно, Василиска плакала да кричала. На подарки и глядеть не хотела, от еды отказывалась. А потом поняла, что никто ей зла не желает. Стала и беседы вести, и на прогулки с ним ходить. Учил ее Кощей премудростям разным — зельеварению, языку зверей и птиц, колдовать понемногу. Ум у Василисы был острым, память превосходная, магические способности от бабки-знахарки перешли.
Да только не захотела она Кощея полюбить. По своему Ивану Царевичу убивалась.
И то сказать, не пара она ему была. Царевичу, конечно, не Кощею. Кощей-то ее любой готов был взять.
А царевич с дочкой купца только поиграть в любовь мог, а женился бы все равно на ровне.
Василиса на что премудрая девка была, а этого не понимала. Ждала.
Конечно, Кощей мог бы поспособствовать такому браку — сложного-то ничего — но Василиса ему самому нужна была.
Обманула его девушка. Улыбалась ласково, глазками стреляла, краснела невпопад, да рукой его задевала. Кощей уж и мечтать о таком не мог. Да только не он нужен был Василиске, а зелье его оборотное. Украла ключ от лаборатории, выпила зелье, да, лягушкой оборотившись, исчезла.
Мало ли лягушек на болоте? А Кощей терпелив, он же бессмертный. Он подождет. Надоест лягушкой прыгать, прискачет. А пока болотце ее охранял, да наблюдал издалека. И донаблюдался. Привела-таки судьба-злодейка Ивана на болото.
Скрипя зубами в бессильной злобе, наблюдал он за любовью истинной.
А ведь вернулась. Иван, болван, из шкуры ее вытянул, а шкуру сжег. Хороша лягушка без шкуры лягушачьей. Погибла бы Василиска без зелья особого, а где его в царском тереме взять?
Как ломать ее стало, так и вспомнила о Кощее, позвала. А он и рад стараться.
Все к ее ногам и сам у ее ног.
Отпустил.
Видел — жить не хочет без Ивана.
Выбор несложный был — мертвая Василиса в его руках или живая где-то… далеко. Но живая.
Ох и плохо ему было, ох и больно! На много лет завладел его душой мрак. Немало девиц в его спальне побывало, пока он не понял: все они — не Василиса. Некоторые руки на себя наложили, некоторые сами убежали, некоторым денег дал да выгнал.