Василий задумчиво смотрел на хозяина. Предложение Кощея было просто его спасением, но у Бессмертного все не так просто.
Словом, современными злодеяниями Кощей брезговал.
Хотел погладить плечо, да сдержался. Увидит кто.
А впрочем, говорила она, что станок ткацкий весь поломанный. Надо бы заказать новый.
— И потом, ты же оборотень, — заметил Кощей. — Ты стайное существо. Тебе нужны жена и дети. А детям нужен живой отец. И сестра у тебя опять же. Нет, воля твоя. Хочешь — бери оружие и мчись на задание. Принуждать не буду. У нас свободное государство.
Всех своих женщин Кощей баловал. И хотел из себя злодея строить, но слишком любил этот радостный вздох, восторг в глазах, счастливую улыбку. У каждой было свое счастье — кому-то нужен был брильянтовый гарнитур, кому-то — машина, кому-то — набор Лего для сына.
Столь странный сон не шел у него из головы. Если он сделал предложение девушке во сне, это считается или нет? Еще никто никогда не мог упрекнуть Кощея, что он нарушил свое слово. Тем более женщина. Что он за мужик, если за свои слова не отвечает?
— Ну гляди, — взглянул, как обжег.
Да и вообще — не придумал ли он сам всю эту историю?
Василий удивленно приподнял брови и задумался.
— Что, заковать тебя в цепи и заточить в медную гору, аки Данилу-Мастера? — усмехнулся Кощей. — Не выйдет, дорогой, я не баба, чтобы так решать проблемы. Я шантажом лучше или угрозами.
Он привык завоевывать, заставлять, обманывать, охотиться — а тут добыча сама прыгает в пасть, едва ли не травками прованскими посыпана. Это настолько выбивало его из колеи, что он попросту не знал, как быть дальше. Может, на свидание позвать? Да нет, бред.
Кощей спокойно смотрел на парня. Не объяснять же ему, что Сашка теперь выпадает из всех планов по генетическим манипуляциям, потому что своим он делиться не намерен.
Поэтому женщину нужно холить и лелеять, ни в чем ей не отказывать и вообще носить на руках. Разумеется, только свою женщину. Чужих пусть их мужики таскают.
— А Сашка? — напомнил Василий. — Она тоже мастерица.
Кощей повел затекшими плечами, вставая из-за компьютера. Потер глаза, в которые словно песка насыпали. С юристами не ладилось. До обращения за помощью к сыну он еще не созрел — гордость не позволяла.
Страшно хотелось есть.
Кощей сел рывком.
— Обидел ты ее очень, отказал ей, — продолжала русалка. — Подлила она тебе зелье сонное, да в твой сон зашла.
Было не больно, лишь холодно, но страшновато.
— Не секрет, Константин, что Саше ты люб, — сказала она, глядя в глаза. — А любовь заставляет творить глупости.