Кейн и Тео стояли друг напротив друга. Фигуру Тео окутывало ровное темное сияние — и зачем только резерв пополнял, если опять тратит? Кейн, наоборот, казался едва ли не ангелом в лучах света. Вот только у ангелов не бывает такого озверевшего выражения лица и горящего ненавистью взгляда.
— Либо Теодора нет в этом мире, либо он… мертв.
— Убью эту тварь, — прорычал Кейн, осторожно поднимая меня на ноги. Но боли больше не было. Физической боли. Зато душевная никуда не делась. Она только нарастала. Увеличивалась в геометрической прогрессии. Я готова была выть от осознания, что Тео ушел, что теперь я для него на одном уровне с Кейном. Или даже хуже, потому что Кейн его не предавал.
— Звоните, — напомнил Кейн.
Да, конечно. Можно подумать, дело только в этом. Но я промолчала. Зачем злить Кейна? Он и так перестал злословить и помогает мне. И Тео. Скорее всего, для него самого это дико. Тем не менее, Кейн едет со мной к Ирме, а не сидит дома. И это говорит о многом.
Мы вышли у знакомого салона. «Открыто», — значилось на двери. Я прошла вперед, а Кейн шагал сзади, рассматривая вывески соседних магазинов. Звякнул колокольчик, и в приемной тут же появилась Ирма — в белом свитерке и темных джинсах. Волосы гадалки были стянуты в высокий хвост, открывая маленькие ушки. Сегодня она походила на лисенка.
Я не помню, как собиралась и вызывала такси. Минута промедления могла стоить Тео жизни. А в то, что он мертв, верить отказывалась! Нет, что угодно, только не это. И пусть он не захочет меня больше видеть, только будет жив и в безопасности. Десять минут спустя мы уже спускались на первый этаж. Кейн казался спокойным и собранным. Как же я завидовала его спокойствию! Стоило нам сесть в такси, как тело окутала приятная волна чужой магии.
— Подожди. — Перехватил меня Кейн. — Искать будем с помощью крови. Все — таки одна общая капля у нас есть.
— Хватит! — Гаркнула с порога. — Вы с ума сошли? Мы зачем вчера в тот дом ходили? Чтобы вы сегодня свели все усилия на нет? Молодцы, нечего сказать! По какому поводу убийство?
— Ника, где документы по Нечипоренко? — Надо же, даже не поздоровался. Видно, дело серьезное.
— Все решится, когда один из нас умрет.
Кейн поморщился. Видимо, события минувшего дня и у него не вызывали радости. Что ж, надо было думать головой прежде, чем восполнять резерв в таких количествах.
— Значит, так, да? — Теодор медленно обернулся. — Теперь я понимаю. Все понимаю, Ника. Почему меня ненавидит Кейн. И ты тоже. Я же чудовище, правда? Человек без каких — либо принципов и сострадания.