– Ах, вот как?! – прошипела она сквозь зубы. – Тогда смотри внимательно.
– Да. Это же его работа, а мне она, помнится, дорогого стоила. И к тому же, теперь я вижу тебя чаще. Она мне попросту не нужна. Так что я не против, пусть забирает. Кстати, он просил узнать твое мнение. Так что если ты возражаешь, то просто скажи.
– Или, может быть, что двигало тобой, когда ты пыталась выспросить у Алекса то, что мы с тобой договорились пока не трогать?
– Хорошо – это тоже слово.
– Я пойду. Пока, – она опустила лицо, пряча его за волосами то ли от Германа, то ли от той себя, с которой только что встретилась.
– Иногда я совершаю ужасные поступки. Иногда по собственной воле, а иногда нет. Бывает, что я и сам себе становлюсь противен из-за этого. Пусть мои слова прозвучат пафосно, но это тяжело – быть сильным мира сего. И однажды я подумал: каково было бы ощутить себя по ту сторону? Когда не ты держишь кого-то в своей власти, а кто-то держит тебя. Это была опасная мысль. От нее теперь никак нельзя отделаться. Это как жажда… ммм, как бы это сказать…
– Не молчи. Ты кажешься очень далекой, когда молчишь. Расскажи мне что-нибудь.
Дверь открылась. Холл выглядел теперь более обжитым. Кристине бросились в глаза большие вазоны с цветами, которых раньше не было. Также не было раньше и пожилого мужчины в костюме за стойкой, который теперь улыбался ей.
– Как ты можешь так это воспринимать?!
– Ты извинишься!
– Мне больше не снятся кошмары. И я не скучаю по ним, – она заворожено смотрела на его чувственный рот.
К тому же с момента их последней близости ее не покидали мысли о Германе. Как бы она ни старалась концентрироваться на чем-то другом, на всем том, что ее настораживало, в голове все время всплывал образ обнаженного мужчины, страстно желающего ее. Эти воспоминания будоражили и рождали в груди чувство тревожной невесомости и блаженного трепета. Она мысленно снова скользила руками по его горячей, вздымающейся груди, сильным плечам, касалась его волос, и сердце замирало от восторга.
– Алекс ничего мне не говорил, но нужно обладать особым талантом, чтобы иметь секреты от меня.
Свист, удар, его вскрик.
– Ладно, беги. От себя все равно не сбежать.
– Вижу, ты все продумал и неплохо подготовился. Но, по-моему, это слегка чересчур.
– А, это ты! Привет, Герман. Я ждала твоего звонка только вечером, как обычно.
– И все же это слишком радикально.
– Зря я приехала. Мне лучше уйти.
Герман открыл дверь, едва Кристина поднялась по лестнице.
Не дожидаясь ответа, он стал целовать шею Кристины так нежно, что она ощутила слабость в коленях и ответила с трудом: