Пуговицы на его рубашке, казалось, расстегивались сами, едва она их касалась. Скользя ладонями по его обнаженной груди, Кристина почувствовала, как сильно бьется его сердце. Ее губы последовали тем же путем. Для этого девушка легко соскользнула с комода. Она целовала его сильную грудь. Шелковистая кожа слегка пахла парфюмом.
– Ты и сама знаешь. Просто интуиция. Если что-то должно произойти, это произойдет. Я с самого начала предчувствовал, что твои отношения с этим парнем рухнут, как карточный домик.
– Это новая? Красивая.
– Меня тоже радует. Итак, Кристина, познакомься, это мой Ламборджини. Ламбо, это Кристина, – он распахнул для девушки пассажирскую дверь.
– Спи. Утром я отвезу тебя на занятия. Сладких снов, моя радость.
– Ладно. Алекс в такое время все еще работает?
– По мне заметно, что я нетрезвый или валюсь с ног?
– Когда нервничаешь? – она подошла ближе и теперь различала, что пальцы его иногда чуть вздрагивают. Хотя, возможно, это от холода.
Она успокоила дыхание и попыталась придать своему голосу невозмутимое выражение:
– Нет! – Герман быстрым движением встал между ней и холодильником. – Льда нет. Извини.
Она обежала взглядом его фигуру, лицо, снова смягчившееся и ставшее таким знакомым. Его темные глаза неподвижно застыли, чувственные губы были напряженно сомкнуты в ожидании ее ответа.
– Хорошо. Я согласна.
– Я перенервничал. Мне нужно немного расслабиться.
Спорить не было сил, жутко хотелось спать. Герман подал ей сумочку и оделся сам.
«Я хочу тебя, Герман!»
– Не только. Еще когда хочу расслабиться и подумать.
«Ооо, как это на тебя похоже!» – с твердым намерением догнать Германа Кристина неслась мимо барной стойки к выходу, на ходу надевая свое пальто. Она выскочила на улицу, ожидая увидеть, как его машина с визгом уносится в морозную ночь, но вместо этого:
Она снова молчала, держа паузу и глубоко задумавшись, затем вдруг ответила:
– Раньше было меньше.
– Что «никогда»? Ты о чем?
Лицо запрокинулось вверх. Неяркий желтый свет бросал блики на четко очерченные, островатые скулы и сильную шею. Его грудь часто вздымалась. Горячее дыхание сушило губы.
Герман молчал. Его лицо казалось расслабленным и собранным одновременно. Только зрачки двигались, следя за дорогой. Кристина тайком наблюдала за ним, пытаясь распознать, о чем он думает, но это было бесполезно. Он сказал этой ночью слишком много и теперь как будто закрылся. Так складывает свои крылья бабочка. Только что перед тобой разворачивался причудливый рисунок, манящий лабиринт красок, и вдруг все схлопнулось, исчезло без следа.