— Чудно. А теперь ложись спать. Скоро разбужу и пойдем дальше, так что береги время.
— Я… не буду!
Искры заклинания погасли, затерявшись меж сугробов, и я остановилась, глядя перед собой.
Не говорить же ему правду, да простит меня Великая за бессовестную ложь… И так не слушается, а о собственном восприятии тьмы узнает — и бояться перестанет, и от рук отобьется, и…
— Эраш, — подобравшись, я не спускала с них глаз, — прыгай в портал. Немедленно.
Резкий порыв ветра больно ударил по лицу, царапнув щеки острыми когтями снежной крупы и едва не сорвав с головы капюшон. Начинающаяся метель взъерошивала сугробы длинным подолом белого платья и заполняла мир бесконечным мельтешением снежинок. Я посмотрела на стремительно несущиеся по небу облака. Скоро вьюга наберет силу, и тогда нам придется несладко…
Эраш прикусил язык и смерил меня сердитым взглядом, шумно топая по скрипучему снегу. Я привычно не обращала на него внимания.
— Сама такая, — Эраш, снова встав на карачки, с отвращением сплюнул снегом.
— Так докажи, — старый и известный нечестный прием.
Парень, видимо, тоже что-то почувствовав, подскочил и встревоженно посмотрел на меня. Я напряженно прислушалась, подняв руку в знак молчания. Неприятное предчувствие, натянутое до предела, звенело в ушах. Нет, все тихо… Слишком тихо. Так тихо, словно… Зыбкие, дрожащие на ветру фигуры бесшумно выступали из мглистого сумрака, туманной дымкой надвигаясь на нас из леса. Я замерла. По ладони привычно скользнула холодная паутина заклятья, предупреждающе замерев на кончиках пальцев. Однако…
Поисковое заклятье привело к знакомой пропасти. Холодное снежное полотно, путаясь в мглистой пустоте, стекало по крутому склону вниз, уводя в никуда.
Поужинали мы молча. Потом я высунулась из шалаша помыть посуду и, вернувшись, села на одеяле у костра, грея ладони о глиняную кружку с чаем. Парень, утомленный длинным походом, после еды удалился на широкий еловый лежак, рядом с которым дремал бальзар, и немедленно уснул. А я еще долго щурилась на красно-желтые языки пламени, прислушивалась к умиротворенному треску непрогорающих поленьев и снова думала ни о чем.
— Да, — и я поманила к себе змея.
— Обязательно об этом напоминать? — ощетинился Эраш. — Я и сам все понял…
Эраш, красный до корней волос не то злости, не то от стыда, молчал. Не стала ничего говорить и я. Лишь шла вперед, четко следуя указаниям знака поиска, ведущего нас к следующему чуду. И, перебирая легенды об островных чудесах, я понимала, что цепляюсь за морок. Ни одно из них не выведет нас в привычный мир, ни одно не укажет туда дорогу, но… Человеку сильному даже в безвыходной ситуации свойственно верить в неизведанное, искать, пробовать и ждать… хотя бы чуда. И верить в собственную удачу и в то, что именно эта бесконечность приведет… куда угодно, но не в Вечность.