– Нет, мне все-таки настойчиво рекомендовали именно эту модель ушного протеза, – стоял на своем Олег, прекрасно понимающий, что уже к середине озвученного срока ноги его в столице не будет. С каждым разом руководство училища подсовывало на зачетах все более заковыристых противников, намекая, что пора идти на фронт. Переходить от сражений с не ведающими страха и боли кадаврами к схваткам с людьми, которых в массе своей куда легче обратить в бегство или прикончить. Да и эти непонятные витязи с их подозрительным чародеем… Возможно, в окопах ему действительно будет лучше. – Так о какой сумме будет идти речь?
– Угу. – Олег покрутил головой и решительно повернул налево. В душе у парня что-то начало ныть. Противно так и жалостливо. – Слушай, Стефан, а ты ничего странного своим охотничьим чутьем не подмечаешь?
– Эй, это же артефакт-протез! – возмутился Олег. – Они не стоят меньше нескольких десятков золотых даже плохие. А я принес хороший.
– Два каких-то витязя набросились прямо на крыльце административного корпуса, словно матросы на портовых девок, – потер Олег пострадавшую шею и мысленно еще разок помянул Свиридова недобрым словом. Манера язвить и сквернословить по каждому поводу оказалась на диво прилипчивой. – Я кое-как вырвался, но тут мне незнакомый раньше чародей сорванный в драке пояс протягивает. А чувство опасности, ну или задницы, как говаривал наш многоуважаемый дохлый наставник, вдруг заголосило, словно сирена пароходная. В итоге дело свелось к дуэли послезавтра.
– Угу. – Олег судорожно перебирал все возможные причины свалившихся на их голову неприятностей… И на ум приходило только одно. Убитый их магом-наставником аристократ. – Стой! Не трогай мое оружие. Просто… Не трогай. Оно… Грязное… Как сибирский мамонт-лич!
– Какого черта?! – заорал сибиряк, буквально распластываясь по земле. Металлическая рука, способная при необходимости работать ковшом экскаватора, на не такой уж и маленькой скорости пронеслась у него над головой. – Остановите их!
– Достаточно, – кивнул сибиряк. – Но, к счастью, она входит в число тех ядов, к которым у меня в детстве выработали повышенную сопротивляемость нужными ритуалами.
Тащивший одноглазого ведьмака витязь содрогнулся всем телом, когда боль заполнила его сознание. Чары, которыми целители избавляли своих пациентов от страданий, могли работать и в обратном направлении. Каждый вздох, каждое движение, каждый звук становились подобны вогнанной под ноготь иголке, когда нервы человеческого тела становились чересчур восприимчивы даже к самым малейшим сигналам. А с будущих магов-медиков требовали уметь создавать данное заклинание молча. И всего за четыре секунды. Конечно, надетая на витязя броня могла сильно исказить и ослабить проходящее сквозь нее волшебство… Но шлемов оба кавалериста не надели. Иначе бы каждый встречный понял, что они собрались на драку. Да и артефактные щиты витязей намертво интегрировались именно в их боевые латы. А голова как раз и являлась тем местом, где находится крупнейшее скопление нервной ткани в организме.