— Мы можем поговорить? — спросила она.
— Позже! — как-то резко, но так же мило сказал герцог. Он откинул простыни, дал пространство между простыней и одеялом, а потом обошел кровать и протянул свою тяжелую руку. — Идем, я хочу побыть с тобой.
Алекса понимала, к чему все идет. Если позволить сейчас, грубая, а порой отвратительная любовь герцога займет всю ночь. Получив свое, он уснет, а утром уже сбежит до рассвета. Поговорить опять не получится.
— Нет, дорогой, — отказалась герцогиня, — мы должны поговорить.
— Ты ведь сама хотела моей любви, — напомнил герцог, скрестив руки на груди. — Я познал тебя, хотя старался ограждаться целых три года, а теперь ты меня отвергаешь?
— Это неправда, — мягким тоном обозначила Алекса, — я просто хочу поговорить.
— Так у нас все хорошо?
— Да.
— Тебя все устраивает?
Тут герцогиня замялась. Муж был груб прошлой ночью, даже по меркам любви, которая обернулась пыткой. Алекса еще не привыкла к тому, чтобы её швыряли по всей кровати, хлестали ладонью по лицу и скручивали руки.
— Я так и думал… — тяжело вздохнул герцог. — Теперь ты будешь сводить меня с ума, а я даже не посмею тебя тронуть.
— Нам… — растерялась Алекса. Говорить сейчас про уродливого наследника королевы не хотелось. Он как-то вылетел из головы. — Мне было больно… — призналась она, сжав губы бантиком. — Простите, но я так долго не смогу.
Махнув рукой, герцог снял штаны и завалился в кровать. Алекса еще долго смотрела на него, но мысли о любви заняли всю голову. Хотелось страсти, той, которая подарила счастье мачехи и сестрицы. Они сияли рядом со своими мужчинами, так почему нужно себе отказывать в этом удовольствие?
Алекса спокойно подошла к постели, оглядела нахмуренное лицо супруга и решила сделать по-своему. Раз он не умеет проявлять любви, возможно, ему захочется научиться и лучше познать свою жену.
— Вы позволите? — спросила она.
Муж кивнул как-то нежелательно, словно сам захотел уйти.
— Я знаю, что вы, мой супруг, должны взять полную власть над своей законной женой.
Алекса заползла на кровать, приподняла шелковую сорочку и перекинула ногу через мужа. Его мужское естество натужилось, сделалось твердым, а еще герцогиня знала, что оно становится теплым в таком жестком состоянии. Не отводя взгляда от супруга, герцогиня задрала сорочку еще выше, прижала его к кровати бедрами и легла на волосатую грудь.
— Что ты делаешь? — спросил Карл перевозбужденным тоном. — Ох!..
Герцогиня улыбнулась, услышав стон супруга, когда она взялась за его мужское естество. Она не видела лица, стыдясь посмотреть в этом положении. К приятному удивлению, герцог тяжело задышал, позволяя жене сделать так, как хочет она.