– Я думаю, заявления не тут принимают, – слабо запротестовала я, продолжая следовать за парнем.
– Вернеры? Ну наконец-то! Сюда давайте, к столу, – скомандовала женщина в синем платье с дурацкой лентой через плечо. – Жанночка, только ради тебя! У нас запись на два месяца вперед, и ради вас мы тут людей задерживаем.
Через пару минут копошений, визгов и ахов мы все втроем вывалились в коридор, где, опершись одной ногой о стену, стоял мой жених. Едва Роман увидел меня, его глаза замерцали, а на губах появилась глупая улыбка.
Я удивленно покосилась на парня, натягивающего рубашку прямо в коридоре, но он только пожал плечами и ответил:
– Эм-м-м… Надеюсь, это от счастья? – уточнила госпожа Жилова, указывая на мой распухший нос и красные глаза.
Еще через несколько минут, уже на ступеньках ЗАГСа, Жанна Аркадьевна остановила нас и строго сказала:
– Да! – уверенно и звонко ответила я, поворачиваясь к… без пяти секунд мужу.
Мне одна из сотрудниц открыла небольшую комнатку для служебного персонала, и будущие родственницы протиснулись следом, чтобы помочь с застежками.
Инна
– Ну вот мы и дома, – радостно сказал Рома, на руках перенося меня через порог.
– Не буду… – пообещала я.
– Ты просил сказать тебе, когда я… ну… буду готова. Для тебя.
– Любимая, – ласково прошептал он и взъерошил волосы на голове. – Трусишка моя. Такая сладкая, такая невинная чистая девочка. Не закрывайся больше от меня. И не бойся сказать правду.
– Спальня? – неуверенно прошептала я, пытаясь избавится от накатившего вдруг волнения. – Эм-м-м… Может, перекусим сперва? Такой насыщенный день получился.
Есть только два человека – прямо здесь, прямо сейчас.
– Нет, – жестко ответила я и взялась за приготовления теста. – Режь грибы и не спорь с женой!
Рома жадно притянул меня к себе и глубоко вдохнул. И та жадность, с которой он упивался моим запахом, моей близостью, моими совершенно неопытными ласками, сорвала мне крышу окончательно.
– Уверена? Может, еда подождет?
– Ты такая красивая, – хрипло прошептал он, оторвавшись от меня на секунду. – А мне чертовски повезло, что такая девушка, как ты, полюбила меня.
Рома постоянно ныл, что он устал и хочет спать – подумаешь, двенадцать часов ночи! – а я все никак не могла замесить правильное тесто.
Его мягкие губы накрыли мои в нежном поцелуе, плавно углубляя его, превращая в более страстный, требовательный и жадный. Его язык скользил и хозяйничал, нападал и приглашал, требовал и брал без спроса. Сквозь грохот крови в ушах мне мерещились какие-то неразборчивые звуки, и лишь через несколько секунд я поняла, что слышу собственные жалобные стоны.