— Вернёмся к игре в «Вызов», — напоминаю я.
— Всё очень просто… Идея сыграть в этот дурацкий «Вызов» принадлежала именно Егору. Он прознал о закрытом клубе, об этой игре с невероятно высокими ставками. Загорелся этой идеей. Игнат, удивительно дело, решил воздержаться. Егор как-то чересчур насмешливо отозвался о трусости Игната. Тот вспылил и ввязался в эту дурную игру. Результат нам известен. Именно поэтому Егор считает себя виноватым в смерти Игната.
— Но Егор этого не помнит! — возражаю я.
— Учись задавать вопросы правильно, Кирана. Егор не помнит или не хочет помнить?
Егор не помнит или не хочет помнить?
Я возвращаюсь в свой номер, прокручивая этот вопрос в своей голове. Он не даёт мне покоя. Я полночи ворочаюсь в отдельной спальне, распинывая одеяло и подушки. Сон не идёт. Орлов не возвращается.
Финита ла комедиа…
Игромания взяла своё. Это же как с наркоманами — бывших не бывает, а тут наркотик похлеще кратковременного кайфа. Победа пьянит тем сильнее, чем чаще чувствуешь её вкус. А по словам Анжелы Егор давно не пробовал этот наркотик на вкус. И, вкусив его снова, сорвался.
Егор появляется под утро, когда начинает светать. Тяжёлые, заплетающиеся шаги. Грохот. Приглушённый мат. Я встаю и, закутавшись в халат, захожу в его спальню. Егор валяется на кровати, как кусок дерева, и пытается расстегнуть рубашку. Пальцы беспомощно скользят по пуговицам. Меня штормит от омерзения: как он мог так быстро превратиться из сильного мужчины вот в… это тело?
Подхожу к нему ближе. От Орлова разит спиртным, а на рубашке расплылось пятно. Миллиардер замечает меня и виновато улыбается:
— Я отыграюсь. Вот увидишь!
— Что ты проиграл? Надеюсь, не меня на кон поставил?
Орлов садится, немного неуклюже.
— Как тебе в голову могла прийти подобная чушь?
— А что ещё я могу подумать, глядя на тебя. Ты же на человека не похож. Ты… просто пьяный отброс. Мне противно на тебя смотреть. Я хочу уйти. Немедленно! Отпусти меня прямо сейчас.
Я разворачиваюсь и направляюсь к двери, дёргаю ручку, забыв, как открыть эту чёртову дверь. Запоздало понимаю, что напрасно рвусь в коридор, а не в свою спальню!
Чёрт. Чёрт. Чёрт… Всё летит в тартарары, и как же мне это надоело!
Орлов настигает меня и прижимается со спины. Одной рукой обвивает талию. Левая ладонь накрывает мой рот. Я впиваюсь в его жёсткую, сухую ладонь зубами, едва не рыча, как дикая кошка.
— Послушай, Кирана… — неожиданно твёрдым голосом шепчет Егор. — Сейчас ты покричишь на меня и уйдёшь, громко хлопнув дверью. Можешь обзывать меня, ведь я буду приставать к тебе пьяным… — ухмыляется он и начинает шарить по моему телу ладонями.