— Я все время говорил тебе, следи за телохранителем, — Фрэнки затянулся сигаретой. — Он более заметен, более узнаваем. И он не из тех людей, который собирается прятаться. Он приведет тебя к Данте, и тогда мы сможем его убить. Рев — это как живой щит. Без него Данте будет уязвим, — он проверил деревянную ограду и отодвинул доску, которую Нико сдвинул назад, прежде чем выпустить струю дыма.
— Мы не убийцы, Фрэнки. Есть только один человек, которого я хочу убить, и тогда я закончу эту гребаную войну. Если мы опустим револьвер, то они придут за нашими парнями, а мы пойдем за их парнями. Он не остановится, пока улицы не станут красными от крови.
— При всем моем уважении…
— Я не хочу этого слышать, — Нико поднял руку. — Теперь все залягут на дно. Мы должны сосредоточить наши усилия на поиске Данте до того, как он исчезнет, если он еще не исчез, — он знал, что Фрэнки хочет, чтобы он залег на дно тоже. Но Нико не станет прятаться. Не убежит. И уж точно не прекратит искать человека, который лишил жизни его отца.
— Я пытаюсь защитить тебя, — сказал Фрэнки. — Меньше шансов, что тебя подрежут, если телохранители уберутся с дороги.
— Я не нуждаюсь в защите, — отрезал он. — Мне нужна месть. Мы покончили с этой темой.
— А как насчет той девушки, о которой ты, блядь, весь день думал? Почему бы тебе просто не позвонить ей? — Фрэнки выпустила колечко дыма и смотрел, как оно исчезает.
— Какого хрена?
— Позвони своей девушке. Оставь в покое забор.
Нико с такой силой ударил кулаком по забору, что у него онемела рука.
— Она не моя девушка, она была моей женой. Хотя, оказывается, я ее совсем не знал.
— Она пыталась спасти своего дерьмового братца. Мне кажется, что это довольно последовательное поведение для нее, — Фрэнки всегда казался таким спокойным, и все же, когда Нико заглянул ему в глаза, он не увидел ничего, кроме темноты, гнева и ярости.
— Она предала меня.
— А теперь ты собираешься убить ее брата, хотя еще вчера был готов отложить свои поиски мести, чтобы заполучить ее, — Фрэнки снова затянулся сигаретой.
Раздраженный, с натянутыми нервами, Нико выбил сигарету изо рта Фрэнки.
— Мне чертовски надоело смотреть, как ты пытаешься покончить с собой. Мой дядя Этторе умер от рака легких. Такой смерти я не пожелал бы никому, и уж тем более тебе, — он потерял всех, кто был ему дорог — своих родителей, Мию, друзей и семью во время войны, а перспектива потерять еще одного из двух своих самых близких друзей была невыносима.
— А мне чертовски надоело смотреть, как ты теряешь себя в воспоминаниях об отце, которого нет уже десять лет, — парировал Фрэнки. — Да, это вопрос чести. Но ты должен жить ради чего-то большего, чем месть, и Мия была этим чем-то. А теперь ты возвращаешься назад, вместо того чтобы двигаться дальше. Когда же это кончится?