— Черт побери! — произнес голос позади нее. — Черт побери, Нико. Они все мертвы: Дон Тоскани, Дон Фальцоне, его заместитель, несколько парней, явно телохранители. Она убила их всех?
Он казался равнодушным, несмотря на то, что Мия направила пушку ему в грудь, Нико приподнял бровь.
— Нет, — Мия покачала головой. — Это не я. Свет выключился. Были выстрелы. А затем…
Она не смогла заставить себя повернуться и увидеть трупы, поэтому просто махнула рукой в воздухе.
— Это.
— Брось свой пистолет, — голос Нико, низкий и глубокий, пробрался в самое ее нутро. — Брось свой пистолет.
Она не понимала, как нашла в себе мужество, бросить ему вызов, но в ту же минуту, как только она опустит свое оружие, она станет уязвимой, а сегодня ей уже надоело быть таковой.
— Будь осторожна, — предупредил он. — Фрэнки позади тебя и он, не колеблясь, добавит еще одно имя в список погибших сегодня.
Она не знала кто такой Фрэнки, но, если он работал на Нико, он ни за что не поставит жизнь Нико под угрозу, и пристрелит ее, если она не бросит пушку.
— Тони жив, — произнес голос за ее спиной. — Как и Дон Кордано. Они не двигаются, но все еще дышат.
Взгляд Нико метнулся за плечо Мии, и его челюсть еле заметно сжалась, будто в воздухе повеяло холодом.
— Ты уверен, что Дон Кордано все еще жив, Фрэнки?
— Он не должен быть.
Мия почувствовала холод и сталь, прижавшуюся к ее затылку, и она ужесточила хватку на своем оружии.
— Мы здесь одни, — Фрэнки понизил голос. — Мы могли бы все обыграть так, будто здесь в перестрелке убили всех. Ты мог бы отомстить, забрать свое кольцо, возможно даже и девку Тоскани.
— Я пристрелю тебя, если ты дотронешься до него, — она уставилась на Нико, крепче сжимая пистолет. Хотя она люто ненавидела своего отца, и представляла его смерть сотни раз, самыми разными, болезненными способами, она не могла позволить Нико пристрелить его, когда он в отключке, и особенно когда он не был повинен в преступлении. Он все еще был ее отцом. Семьей. А узы крови были нерушимы. Настолько, что взял на себя вину за смерть отца Нико, чтобы защитить Данте, и нес это бремя все эти годы — секрет, который их семья поклялась унести в могилу.
— Он обязан мне жизнью, — сказал Нико, сверкнув глазами.
— Сейчас, он не опасен для тебя.
— Мой отец не был угрозой, — лицо Нико перекосилось от ненависти. — Он повернулся спиной. У него не было оружия. Он пытался защитить меня.
— Я знаю, — сказала она мягко. — Я была там. Я чувствую твою боль. Я тоже потеряла моего Дэнни, и каждый день я должна смотреть на его убийцу, и каждый день я желаю ему смерти. Но не такой.