Фрэнки явно подумал о том же, хмурясь, когда Нико сказал ему, чтобы тот встретился с ним в общественном центре «Солнечные Вершины». Работой Фрэнки было защищать Нико. Он не мог делать свою работу, когда Нико был не с ним. Нико понимал это, но еще он не хотел, чтобы Фрэнки, хмурясь, сидел на заднем сиденье в машине с Мией. Он хотел ее всецело для себя.
— Черный Кадиллак, — Мия провела рукой по приборной панели. — Почему я не удивлена?
— Потому что питаешь иллюзии, что все бандиты одинаковые.
— Ее губы дрогнули в улыбке.
— Как много из твоих парней водят Кадиллак или Крайслер 300С?
Черт. Она его убивала. Эта дерзость, эта улыбка. Ее сила и решимость. Она не боялась его. Не показывала никакого страха. Он никогда не встречал женщину, как она. И то, как она управлялась с инструментами, проверяя двигатель. Сексуальная. Как. Черт.
— Мы говорим обо мне.
— А ты — большая задница, Альфа Эскалейд, — подразнила она. — Разве мама не учила тебя не выпендриваться?
Его руки на руле сжались жестче.
— Моя мама погибла в автомобильной аварии, когда мне было семь.
Он пожалел о сказанном, как только слова слетели с его губ, не только потому, что он заглушил тепло между ними, а еще потому что он редко делился личной информацией о себе, и особенно о его матери.
— Мне очень жаль, — тихо сказала она.
Ему также нравились внезапные вспышки нежности, за ее внешней жесткостью. Черт, не было практически ничего, что бы ему не нравилось в ней.
— Это было очень давно.
Это было правдой, но у нее все еще были яркие воспоминания о его матери: ее энергии, смехе, пении и грусти в ее глазах, каждое субботнее утро, когда его отцу приходилось оставлять их, чтобы возвращаться к своей обычной жизни. У них был лишь один день в неделю, рядом с ним. Никогда больше.
— Наш мир не такой уж большой, но я ничего не знаю о тебе, кроме репутации, и даже при этом, я не смогла связать тебя, когда ты был «У Луиджи» с безжалостным жестоким боссом мафии, который правил улицами Лас-Вегаса железной хваткой. Думаю, это потому что я пыталась забыть обо всем, о той ночи. Я даже не знала, кем ты был. Я едва разглядела твое лицо, — она теребила свою сумочку. — Если все это правда, то, что о тебе говорят, тогда я должна бежать с криками в противоположное направление.
— Ты не кажешься той, которая сбегает при первой же опасности.
Он перестроился на другую полосу, поглядывая в зеркало заднего вида на Фрэнки, который следовал за ними.
— Я не такая.
У нее было больше мужества, чем у некоторых мужчин из его команды, та внутренняя сила, которая заинтриговала его. А еще, она была настолько женственной, оспаривая его необузданный характер, чтобы защитить и расположить к себе.